Много других фламандцев, включая брата Балдуина, Генриха, тоже отправились с крестоносцами к Святой Земле, сформировав мощный и хорошо обученный контингент, в который входило несколько ветеранов Третьего крестового похода, а также множество людей, в семьях которых традиция участия в крестовых походах восходила к началу XII века.
Виллардуэн отмечает, что после заявления фламандцев желание присоединиться к крестоносцам выразили также граф Гуго де Сен-Поль, граф Петер Амьенский и граф Жоффруа де Перше — трое видных представителя северофранцузской знати, а вместе с ними большое количество их рыцарей и оруженосцев. Для историков Четвертого крестового похода особый интерес представляет один из волонтеров. Среди вассалов Петера Амьенского был отмечен скромный рыцарь Робер де Клари, оставивший свои воспоминания об этой кампании, которые представляются одним из самых ярких и увлекательных описаний Четвертого крестового похода. Он вернулся из экспедиции в 1205 году, а в 1216-м записал или продиктовал свой труд. Он создан на старофранцузском, а не на латыни, которую традиционно использовали священнослужители. Робер излагал свои воспоминания с точки зрения простого рыцаря, который, в отличие от Виллардуэна, не был допущен к высшим уровням руководства, на которых принимались решения. Его труд насыщен рассуждениями относительно того, как и почему крестовый поход развивался именно таким образом. Личный опыт очевидца в Константинополе и захватывающее чувство восторга от размеров этого города добавляют живости рассказу де Клари и делают его ценнейшим историческим источником. Как и Виллардуэн, Робер перечисляет многих французов, влившихся в крестовый поход и «несших знамена», которые демонстрировали их статус состоятельных рыцарей.[123]
Весной 1200 года нобли решили собраться в городе Суассон на севере Шампани. Несмотря на то, что среди крестоносцев появилось немало высокопоставленных особ, вызывало озабоченность общее незначительное количество бойцов. Было решено спустя два месяца провести еще одну встречу в Компьене, где и было начато серьезное планирование.[124]
Возможно, к этому времени на севере Франции стало уже известно, что в Германской империи стала шириться поддержка идеи крестового похода. Проповедь аббата Мартина в Базеле и деятельность других проповедников привела к тому, что к крестоносцам присоединился, к примеру, Конрад, епископ Альберштадтский (из Саксонии), а вместе с ним и изрядное количество воинов. Как бы то ни было, французская знать в Компьене решила обсудить концепцию крестового похода. В первую очередь обсуждались финансовые вопросы, в том числе материальный вклад каждого в финансирование экспедиции. Было установлено предполагаемое количество людей в свите; вероятно, обсуждался и вопрос, кого еще можно привлечь к походу.
