От картины, которая открылась нашему взору, когда мы выехали из расщелины, захватывало дух: впереди расстилалось озеро такой синевы, что оно казалось почти фиолетовым. В дальнем от нас конце в озеро водопадом обрушивался другой ручей, тонкой серебряной лентой спускавшийся с высоких холмов.
— Озеро Большого дома, — нарушил молчание Мадрин.
— Вы имеете в виду вон тот большой дом розового цвета, — отозвался я, указывая рукой на дом, стоявший на другой стороне озера. От дома до берега простиралась широкая зелёная лужайка.
— Нет, это Новый дом, или Тиневидд по-валлийски, а озеро получило название от какого-то древнего поселения. От него сохранились лишь развалины. В доме с лужайкой живёт ирландец Кайл Коннор. Между прочим, в наших местах зелёная лужайка означает, что человеку некуда деть деньги. В Тромблей-Холле она в несколько раз больше, и с фонтанами. Этот Кайл Коннор калека. У него в результате несчастного случая парализованы ноги. Он купил ферму и полностью её перестроил. Говорят, что он давно искал тихое и красивое место и нашёл его здесь.
— Я его вполне понимаю, — заметил я.
— Между прочим, он каждый день плавает в озере, хотя никто из местных жителей на это не решается. Считается, что в этой воде нельзя купаться. Древние поверья запрещают даже приближаться к озеру.
— Интересно, есть у этого ирландца друзья в вашей деревне? — спросил я.
Кайл Коннор заинтриговал меня, потому что о его прошлом не было ничего известно и потому что он жил недалеко от места убийства. Впрочем, он ведь был калекой и не мог совершить его сам.
— Конечно, — ответил Мадрин. — Например, его регулярно навещает наш священник, к нему часто приезжают друзья из Ньютауна и Лланидло. Да и Эмерик Тромблей нередко заглядывает к нему на огонёк. Говорят, он произвёл такое сильное впечатление на друзей мистера Тромблея, что они сделали ему визиты и пригласили к себе. Впрочем, и слуги Коннора, и работники фермы не нахвалятся им — говорят, он очень хороший человек и хозяин.
— Давно он здесь живёт?
— Почти год. С прошлой осени.
Я решил непременно познакомиться с Кайлом Коннором. Мы ехали теперь по левому берегу озера, густо заросшему ольхой и черёмухой, так что к воде нельзя было подступиться. На противоположном берегу я заметил деревянные мостки, к которым была привязана лодка.
Синева озера притягивала к себе мой взгляд, как магнит. «Странно, — думал я, — почему местные жители так боятся даже приблизиться к нему?»
