Очень мило!
Первый, кого увидел Равиль, с измученным стоном распахнув глаза, разумеется, был господин. Мужчина с грубоватой нежностью убрал прилипшие ко лбу юноши влажные пряди и улыбнулся, заметив в серых глазах нечто, смахивающее на суеверный ужас:
- Совсем я тебя замучил, да? - Ожье сладко, до хруста, потянулся и кивнул. - Подвинься. Надо бы сегодня и поспать немного!
Мужчина уснул мгновенно, а Равиль еще долго лежал, тупо глядя в потолок. Все было совсем неправильно. Просто совершенно, абсолютно странно и неправильно!
Во- первых, он лежал не на полу, не на подстилке, и даже не в пресловутом гамаке, а в кровати с хозяином. Это в корне противоречило всему, что он знал о жизни.
Во- вторых, оказывается, он -«малыш», «лисенок» и «рыжик».
И в- третьих, да… В-третьих, ничего удивительного и поразительного в том, что у него ноет даже то, что болеть не может по определению, что он мокрый как мышь и весь перемазан в сперме чуть ли не до ушей, а горло саднит от криков -не было. Вот только изрядная часть спермы его собственная, и кричал он «Еще! Еще!».
Равилю доводилось терять сознание, но терять сознание от четвертого оргазма подряд - как-то не приходилось! После такого тайфуна, те ласки, памятью о которых он себя растравливал, когда требовалось, - вспоминать было неловко, и губы у юноши болели от первых за всю жизнь поцелуев.
До сегодняшнего дня он представить не мог, что хозяин способен не просто трахнуть раба, или вымотать, заставляя ублажать себя по всякому, а довести наложника до исступления, заставить обкончать всего себя и сорвать голос от воплей. Что хозяину вообще может придти в голову что-то подобное! И это «подобное» не укладывалось в голове у него.
А еще Равиль понял, что как-то влиять на этого человека у него не получится ни за что.
***
Юноша проснулся как только ощутил рядом движение - привычка, - но резко вскакивать не стал, потянулся, зевнув, аккуратно прикрывшись ладошкой, и не сдержал тихого стона - все тело до сих пор ломило.
Одевавшийся Ожье обернулся и ухмыльнулся довольно: парень выглядел как жертва изнасилования с особым цинизмом! Всклоченный, мордочка заспанная, и все еще обалделая, губы как вишни, весь в засосах, даже плечи, и кажется, сидеть он сейчас вряд ли сможет… Но храбрится. Тянуло послать все к дьяволу, сграбастать чертенка в охапку и продолжить марафон!
Равиль выражение понял правильно, и мордочка вытянулась. Однако мужчина лишь усмехнулся еще откровеннее и вышел, бросив ему:
