Ника не настолько владела разговорным английским, чтобы позволить себе какие-то хитрые дипломатические ходы, поэтому — употребляя картежный термин — пошла сразу с козырного туза:
— У меня к нему письмо.
Галечка завертелась во рту, застучала о зубы, — получилось достаточно невнятно, даже слишком. В маленьких глазках брата Мишеля блеснуло удивление, только Ника не могла понять, что явилось тому причиной — или ее произношение, или известие о письме. Он тут же протянул руку.
— Я могу его передать.
Письмо все еще находилось у Дубка за рубашкой, она не сообразила загодя его взять, а делать это при брате Мишеле сочла неудобным. Да и не нравился ей этот шустрый монашек.
— Мне приказано передать его лично.
— Кем приказано? — попробовал поинтересоваться брат Мишель.
Это был уже грубый ход, Ника только пожала плечами, дав понять брату Мишелю, что тот допускает неуместное любопытство. И он намек, видимо, понял. Но и желания увидеть письмо у него не убавилось. Он даже оглянулся на церковный придел, как бы собираясь пригласить кого-то — не один же он был в церковной обители. Но рядом с ним стоял Дубок, выпустив поверх кафтана рукоятки пистолетов.
И брат Мишель сдался.
— Хорошо, — сказал он. — Следуйте, сударь, за мной.
Он выразительно посмотрел на рукоятку ее шпаги: «В храм божий не принято входить с оружием!» Но она только упрямо прижала шпагу локтем к бедру. Брат Мишель нерешительно помешкал, однако сдержанно кивнул и пошел вперед.
Ника тихо сказала Дубку:
— Давай письмо. Побыстрее…
— Вы там поостерегитесь, боярышня, — заторопился Дубок. — Знаю я энтих монахов. Бог-то у них богом, но и петлю они горазды накидывать. Вон у него рожа, как у кота… Возьмите у меня одну пистолю, на худой-то случай.
— Обойдусь. Стань вон там, за кустиками, чтобы не видел кто. И жди.
Брат Мишель направился не к главному входу, а открыл маленькую дверку в боковом приделе. Вошел, нагнувшись и не оглядываясь на Нику.
«Вот где входящего удобно стукнуть по затылку» — невольно подумала Ника и осторожно проскользнула следом.
Низкий каменный коридор скупо освещался окошком, проделанным где-то возле потолка и забранным решеткой.
Каблуки туфель Ники звонко застучали по каменным плитам пола, брат Мишель в своих кожаных плетеных сандалиях двигался бесшумно, как мышь. Он остановился перед деревянной сводчатой дверью, постучал и, не дожидаясь ответа, толкнул дверь, вошел первым и жестом пригласил Нику.
