Хризалида | страница 71



Как на черном бархате алмаз.
3 сентября 1928

«Уж вы елочки…»

Уж вы елочки,
Богомолочки,
Вы о чем
Шепотком
Совещаетесь,
На пустырь
В монастырь
Пробираючись?
Там не рады вам.
За оградою
Всё по-новому:
Ходит бес,
Лапой крест
Выкорчевывает.
11 сентября 1928

«Ты святой Софии вольница…»

Ты святой Софии вольница.
Я ушкуйник удалой.
Завтра, чуть ударят в звонницы,
Обвенчаемся с тобой.
Лодка легкая оснащена.
Вдосталь луков, стрел, мечей.
Есть края, где я не гащивал,
Где не ждут еще гостей.
Налетим быстрее кречетов
На несчастное птитво.
Только думать долго нечего
И дрожать над головой.
11 сентября 1928

«Безлюбовный и безверный…»

Безлюбовный и безверный,
Лишь на злое зоркий глаз,
Благосклонно лицемерный,
Отведи, Господь, от нас.
Ясно видеть, четко слышать,
Крепко верить, твердо знать.
Ниспошли, Творец, нам свыше
Благодать.
14 октября 1928

«Я — Каин. Брата моего…»

Я — Каин. Брата моего
Вчера я камнем поразила.
Он спит, и разбудить его
Под солнцем нету силы.
И слышу: от его чела
Струится холод ледяной,
И очи осенила мгла
Недвижной пеленой.
Как воск беленый, он лежит,
Уста сомкнутые молчат.
И это значит — он убит…
О, Авель, о, мой брат.
Ты спишь. И твой покоен сон,
А мне уж не уснуть —
Во тьму пространств, во тьму времен
Влечет проклятья путь.
Не будет отдыха на нем.
Могильным мраком станет свет.
Горит печать на лбу моем —
Братоубийства след.
18 января 1929, Сергиев Посад

«Наливается и зреет…»

Наливается и зреет
Золотой на ветке плод.
С каждым мигом тяжелее,
Каждый миг свершенья ждет.
И наклонится покорно,
И отдаст в сужденный срок
Он земле могильной зерна
И незримый в них росток.
А когда свершится чудо,
Стебель выглянет на свет —
Где он будет, кто он будет,
Плод, которого уж нет?
25 февраля 1929, Москва

«Длинный-длинный перрон…»

Длинный-длинный перрон.
На упоре чугунных колонн
Кровля-крышка гигантского гроба.
Сколько тут, как могильных червей,
Проползло днем и ночью страстей,
Суеты, и корысти, и злобы.
Сколько раз и меня паровоз
К этим сумрачным аркам подвез
С непрерывной моею тоской,
С неизбывностью нужд и сует.
Девять лет, девять горестных лет…
Вечный мир им и вечный покой.
16 октября 1929

«На той стене, где были фрески…»

На той стене, где были фрески:
Звезда, младенец, три волхва, —
Теперь бесстыдные гротески
И нечестивые слова.
Но всё осталось за стеною,
Как было — вещая звезда,
И перед Светлою Женою
Волхвы, Младенец и стада.
31 октября 1929, Сергиев Посад

«Пёсьи головы — опричники…»

Пёсьи головы — опричники —
С гиканьем по селам шастают
За потехой, за добычею
На великое несчастие.