Анна-Мария смеется, да, по материнской линии она венецианка.
Ничего не приходит на ум такого, что она могла бы сказать, если б узнала.
С улыбкой в глазах, восемнадцати лет, – не ходила ли она писать акварели на набережную канала Гвидекка? Нет, не то.
– Мой отец француз. Но я частично провела молодость в Венеции. Туда, в Венецию, мы потом поедем, ну, то есть, так мы думаем сейчас.
Нет, в Венеции она занималась музыкой, играла на пианино. В Калькутте она почти каждый вечер музицирует. Идешь по бульвару – ее слышно. Откуда бы она ни явилась, все сходятся на том, что учиться музыке эта женщина начала очень рано, лет с семи. Да, если ее послушать, скорее всего она занималась музыкой.
– Пианино?
– О, я играю везде понемногу, давно, можно сказать, все время…
– Я не знал, откуда вы, представлял себе вас отовсюду понемногу, от Ирландии до Венеции. Из Дижона, Милана, Бреста, Дублина… Англичанка… я думал, вы англичанка.
– А откуда-нибудь дальше этих двух городов вы меня не представляли?
– Нет, откуда-нибудь дальше это были бы уже не вы… здесь… в Калькутте.
– О! – улыбается она. – Я или другая, в Калькутте, на исходе молодости, – знаете, вам все равно не отвертеться.
– Вы уверены?
– Скажу вам, как-то слишком просто считать, будто все только из Венеции, есть, мне кажется, много других мест, где мы бывали на своем пути.
– Вы подумали о вице-консуле Франции?
– Конечно, как все здесь, мне говорили, все пытаются вызнать, что было до Лахора.
– А что же было до Лахора, по-вашему?
– Вот он как раз, я думаю, из Лахора, да.
Вокруг шепчутся: смотрите, вице-консул танцует, а она-то, она, бедняжка, не могла отказать… Коль скоро он гость Анны-Марии Стреттер, это значило бы оскорбить ее, так что деваться некуда.
Вице-консул, танцуя, смотрит в сторону, на Анну-Марию Стреттер и Чарльза Россетта, они беседуют, танцуя, и иногда переглядываются.
Женщина, с которой он танцует, жена испанского консула, считает себя обязанной во что бы то ни стало поддерживать беседу с вице-консулом Франции из Лахора. Она говорит, что уже видела его в садах, их ведь здесь так мало, что все то и дело встречаются, она здесь два с половиной года, скоро уедет, жара здесь удручает, некоторым так и не удается привыкнуть.
– Некоторым так и не удается привыкнуть? – переспрашивает вице-консул.
Она чуть отстраняется, не решаясь поднять на него взгляд. Потом она признается, что ее поразило что-то в его голосе. Не такой ли голос называют мертвым? – скажет она. Не поймешь, спрашивает он вас или вам отвечает. Она любезно улыбается, продолжает разговор.
