Славянское фэнтези | страница 34



Индриг вышел от воеводы довольный и вместе с тем озадаченный. К тому моменту Михась просто бурлил от накопленных слухов, новостей и вопросов. Потрогав распухшее ухо, все сразу выкладывать не решился. Начал издалека. По второму уху не хотелось. Индриг, занятый какими-то беспокойными мыслями, прервал его, предложил поесть и выпить. Михась обнаружил, что путешествовать в обществе Индрига не только безопасно, но и выгодно. Люди воеводы устроили их на ночлег во вполне приличный сарай на заднем дворе, сухой и чистый. Полная розовощекая кухарка, косо поглядывая на Михася, за два захода притащила туда горшок капустного супа со свининой, копченый бараний бок, головку сыру, хлеб, уже знакомые блины с творогом и бочонок сурьи.

— Так ты и правда тот самый? — спрашивал Михась, зубами сдирая отдающее дымком мясо с бараньего ребра.

— Дело прошлое. Выпьем, Грек!

Они пригубили из внушительных глиняных кружек. Сурья была отменной, из личных запасов Турмаша.

— Подумать только! Сам Соловей-разбойник! — восхищался Михась. — Только мне одно не понятно. Если муромский воевода тебя волоком за кобылой на казнь притащил, как ты здесь со мной сидишь, мед пьешь?

— Славная была драка, — ответил Индриг, принимаясь за блины. — Сперва бились крепко и всерьез. Людей посекли примерно поровну. Когда совсем не ясно стало, чья возьмет, кто домой вернется, а кто вечно на той прогалине гнить останется, мои лихие людишки в одну сторону бежать кинулись, а Илюшины дружинники в другую. Тем все и кончилось. А насчет того, что он меня на веревке куда-то там тащил, — это Илюша сфантазировал для репутации. И кто из нас больший плут и тать, кто в жизни лиха больше наделал — я или воевода муромский, еще смотреть надо и долго сравнивать. Выпьем, Грек!

Бочонок опустел уже наполовину.

— А правда, что от твоего свиста всадники с лошадей падают?

— Врут, конечно, — ответил Индриг, ногтем ковыряя между зубами. — От свиста и лист с дерева не упадет.

— Врут, — эхом повторил Михась.

Съели сыр с хлебом.

— Почему ты мне тогда в лесу не сказал, что убил волколака? Я ж всю ночь трясся от страха.

— Слышал я, как ты трясся! — с хохотом сказал Индриг и довольно реалистично изобразил храп.

Михась надулся.

— Разве ж я храплю?

— А то?! — Индриг расхохотался еще громче.

— Но сказать-то мог!

— Вот признайся честно, ты бы мне тогда поверил, скажи я, что прикончил проклятого?

Михась почесал затылок, посопел, обдумывая вопрос.

— Нет, пожалуй.

— Выпьем, Грек!