– Салли! – раздался позади меня голос, такой радостный, словно я давняя подруга, нежданно-негаданно свалившаяся ей на голову после долгих лет скитаний.
Я оглянулась.
– Наконец-то. – Касси подошла ко мне и протянула руку И хотя я видела ее отретушированные фотографии в прессе, все же была поражена, до чего хорошо она выглядит. Старше, чем на фотографиях, но лицо гладкое и свежее. Скорее всего благодаря хорошей пластической операции.
– Я в восторге от нашего знакомства, – честно призналась я.
Я уже полюбила ее. Что тут можно добавить? Из всего того, что я о ней читала, из разговора по телефону и сейчас, при личной встрече, я могла отметить лишь одно – она мне определенно нравится. Конечно, чутье журналиста подсказывало, что не стоит делать поспешных выводов, потому что объект моего исследования, без сомнения, мысленно уже принял решение: с самого начала обезоружить меня, чтобы я приняла его сторону, когда речь пойдет о конфликтных ситуациях, которые я непременно подниму на поверхность. Потому что столкновения и конфликты – непременные спутники людей успешных. Вернулась Чи-Чи с двумя стаканами воды, и мы сели – я на диванчик, Касси – в кресло напротив, и нас разделял кофейный столик, на который я поставила диктофон.
На Касси бледно-серый костюм, в тон к нему туфли на высоких каблуках, темно-серая шелковая блузка, нить жемчуга на шее и такие же серьги. На ее обручальном кольце сверкают бриллианты. Положив ногу на ногу, она откинулась в кресле, держа в руке стакан с водой.
– Итак, с чего начнем?
– С того, что вы расскажете немного о себе, – ответила я.
Она улыбнулась, посмотрела на часы, а затем снова на меня.
– Думаю, для начала, возможно, вам следует рассказать о себе.
Эмоции, которые я испытала накануне и которые сделали меня новой Салли, дали о себе знать, и я растерялась, не зная, что сказать.
– Мне любопытно знать, почему вы уехали из Лос-Анджелеса, – произнесла Касси… – Слышала, вы начали там многообещающую карьеру в журнале «Булевард».
– Моя мать заболела, и на время я вернулась домой, а затем мне предложили работу в нашей газете.
Она нахмурилась.
– Простите? – сказала я.
– Не вижу в этом смысла. Почему же вы не вернулись назад? Или не переехали в Нью-Йорк?
Я почувствовала, как во мне закипает гнев, потому что догадывалась, почему она это спрашивает. Она демонстрирует мне, как может чувствовать себя человек, жизнь которого тщательно исследуется и которого припирают к стенке. Предупреждающий выстрел.
