– Значит, вы уже не поддерживаете отношения?
– О Господи, нет, конечно.
Спенсер обдумывал мой ответ, подавая знак официанту, Не спуская с него глаз, он сухо сказал:
– Она съехала от меня прямо на квартиру кинопродюсера. Полагаю, в конце концов решила остаться актрисой. Писательская деятельность оказалась ей не по зубам.
– Она была шикарной, – осенила меня догадка.
– О, Салли, не то слово.
Разговор иссяк. Мы пили кофе и лакомились десертом.
По дороге в театр я ломала голову над тем, как эта женщин на могла оставить такого человека, как Спенсер. Это выше моего понимания. Но затем он объяснился: у него слишком мало свободного времени, и ее это возмущало. О да, она любила приемы и обеды, но это случалось редко. Чаще всего он работал с девяти до пяти, а с пяти до девяти редактировал рукописи. Экономя на аренде квартиры, она пока жила с ним, позволяла себе тратить деньги и на массаж, и на обувь «Джоан и Дэвид».
Как долго она была с ним?
Да не больше года.
– Она оказала вам честь, уйдя от вас, – сказала в заключение я, когда мы подошли к театру. – Скорее всего она любила вас до такой степени, на какую вообще была способна.
Улыбка застыла на его лице. Он притянул меня к себе, и я – неожиданно для себя – взяла его под руку. Мы дружно вошли под своды театра.
– Мне больше не хочется выставлять себя дураком, – прошептал он мне на ухо.
Совсем не понимаю, что вдруг со мной случилось. Всего минуту назад я была Салли Харрингтон из Каслфорда, Коннектикут, готовившейся к интервью, жизненно важному для меня, а в следующую минуту внезапно обнаружила, что беззаботно смеюсь и чувствую себя возбужденной – и все благодаря мужчине, с которым едва знакома. Мы завидная парочка: красивые, молодые, преуспевающие и – совершенно очевидно – в этот вечер на вершине мира. После окончания спектакля мы прошли за кулисы, чтобы поздравить актеров. Затем пошли в ресторан, пили шампанское, болтали и веселились. Вскоре, держась за руки, двинулись по Пятой авеню, заглядывая в сверкающие витрины всех фешенебельных магазинов Манхэттена.
В витрине «Барнс и Ноубл» Спенсер с гордостью указал на книгу, изданную «Беннет, Фицаллен и К>о». У витрины «Тиффани» мы решили, что шикарные ювелирные украшения уже немодны и теряют свою привлекательность. У витрины «Бергдорф» мысленно подняли бокалы в приветственном тосте. У витрины «ФАО Шварц» он рассказывал мне, как, будучи ребенком, выехал из комнаты на своей игрушечной лошадке-качалке к лестнице, после чего оказался в больнице с сотрясением мозга.
