– Салли, – прошептала мать, осторожно дотронувшись до моего плеча. Она, женщина умная, по опыту знает, каково иметь со мной дело, если я не высплюсь.
Я попыталась открыть глаза. Чувствовала себя разбитой. И вспомнила, что на минутку присела на софу, закрыла глаза и…
– Алфред Ройс звонит, Салли, – шептала мать. – Он тебя разыскивает. Я сказала, что ты работаешь над статьей об убийстве.
– Который час? – спросила я.
Во рту пересохло. Голова разламывается, да еще подташнивает.
– Без пятнадцати семь. Ты так устала, Салли, что я отказывала Алу как могла.
Я что-то пробормотала насчет того, что нельзя избежать неизбежного, и взяла трубку.
– Что, черт возьми, происходит?! – завопил Ал. – Что ты делаешь у матери? Почему ты не здесь? Ты мне сказала…
– Заткнись, Ал, – с раздражением прервала его я.
Глаза матери расширились от ужаса.
– Что ты сказала?!
– Сказала «заткнись». Ты получишь свою статью к завтрашнему выпуску. Мне надо' ее отшлифовать.
– Нет, это мне тебя надо отшлифовать. Ты уволена!
– Ха! – сказала я.
– Ты меня поняла? Уволена! Ты все пропустила, и если бы не Джо, у нас в завтрашней газете вообще не было бы никакой статьи.
– Я знаю, кто убитый, – сказала я, зевая.
– Убийца – сумасшедший Пит Сабатино! – сказал Ройс. – И он снова сбежал.
Я пыталась припарковать машину за зданием «Геральд американ» – на моем месте стоял чей-то «линкольн», – когда зазвонил мобильный, и я, к своему удивлению, услышала, уже второй раз за день, голос Касси Кохран.
– Из того, что я узнала в своей редакции новостей, – сказала мне президент телевизионной сети, – следует, что сейчас не лучшее время для вашей работы над статьей для «Экспектейшнз».
– Почему? – спросила я, выходя из машины и запирая ее. – Что вы такого узнали?
– Что вы приютили у себя в доме человека, подозреваемого в убийстве; что вас кто-то преследовал на краденой машине весь ваш путь из Нью-Йорка домой и что убитый, найденный в Каслфорде, по всей вероятности, как-то связан с вашей семьей.
– Я потрясена, – ответила я.
– У нас свои источники, – скромно заявила она. – Если говорить серьезно, я звоню, чтобы узнать, нельзя ли отложить написание статьи до лучших времен. Я готова пойти на это, если и вы готовы. Мне не хочется никаких публикаций, за исключением разве что о презентации нашего журнала, а это будет только в сентябре. Имея больше времени, мы, возможно, найдем что-то более интересное, о чем вы сможете написать в своей статье.
– В самом деле? Вы это серьезно? – Я вошла в здание, показала охраннику свой пропуск и стала подниматься по лестнице.
