– Для тебя не будет иметь значения, – продолжала я, – если дело закончится тем, что я перееду в Нью-Йорк?
– Значит, переедешь в Нью-Йорк. – Он пожал плечами.
– Прекрасно, я перееду.
– Скотти будет просто в восторге, – несколько минут спустя сказал Даг, – что его запрут на целый день в нью-йоркской квартире.
Просто кошмар!
– И, конечно, твоя мать очень расстроится.
– Нет, – возразила я. – Она только с облегчением вздохнет от того, что я стану жить собственной жизнью. Она все еще думает, что я болтаюсь здесь, потому что боюсь, что она опять заболеет.
– А ты не боишься?
– Не боюсь, – твердо ответила я.
– Если мы намереваемся быть вместе, – он заговорил снова, проехав с милю, – то я могу тоже переехать в Нью-Йорк и получить там работу. Или переведусь в Стамфордский суд, и мы сможем жить в Гринвиче или где-нибудь еще.
– Гринвич? У меня нет миллиона долларов, – раздраженно сказала я, злясь от одной мысли, что мои крылья, чтобы перелететь в Нью-Йорк, были столь быстро подрезаны.
– Но может быть, – рассмеялся он.
– Пока у меня нет ничего, – возразила я. – У меня есть машина, за которую я еще не расплатилась, компьютер, за который я тоже не расплатилась… У меня нет одежды…
– Ха!
– Это не та одежда.
– Займешь денег у матери, и все образуется.
– А как быть со Скотти?
– Оставь его у матери или у меня. Ты ищешь пути к отступлению, Салли?
– Ищу пути к отступлению, – подтвердила я, глядя, как солнце садится за горы Коннектикута.
– Это хорошо, что ты немного нервничаешь. – Даг похлопал меня по колену. – Это означает, что грядут перемены.
Даг не остался на ночь. К тому времени, когда мы подъехали к моему дому, я была слишком взволнована от предстоящей работы для «Экспектейшнз», чтобы думать о чем-либо другом. Поэтому он повез меня по длинной, покрытой гравием дороге через «Бреклтон-фарм стейблз» и затем свернул на изрезанную колеями грязную дорогу, которая служила мне подъездным путем. Мы заехали глубоко в лес, далеко от главного дома, и вскоре оказались на большой поляне, где стоял мой односпальный сарай. Больше столетия этот дом населяли поколения надзирателей, служивших Бреклтонам, которые из поколения в поколение были фермерами и разводили лошадей. Однако в последнее десятилетие ферму унаследовал сын который предпочитает жить в Бостоне, поэтому, сдавая в аренду большую часть полей другим фермерам, он позволил некоему парню взорвать самое большое поле, чтобы вынуть огромный камень, затем продать плодородный слой земли, и все дело закончилось тем, что там появилось прекрасное рукотворное озеро, которое, как и планировал наследник, только улучшило доставшуюся ему от предков землю, где он собирался разбить поле для гольфа на восемнадцать лунок.
