Пыряеву сообщили, что убило одного связиста. Вода кончилась. Митя долго выцеживал в крышечку капли, высасывал их медленно, чтобы ощутить вкус воды, потом он стал вытягивать из фляги нагревшийся воздух в надежде зацепить хоть одну, случайно оставшуюся каплю. Солнце одолевало людей, выжимая из организмов последнюю влагу, и им нечем было защититься от него, а тут еще — тягучее, застывшее время.
Второй раз вертолеты пришли часа через два, и опять повторилась та же история. Душманы были неуязвимы в своих щелях и пещерах, разве что случайное попадание; и как только вертолеты расстреляли весь боекомплект и ушли, духи опять повылазили и открыли пальбу.
Пыряев понял наконец, что выкурить душманов не удастся, и решил уходить с горы во время следующего прилета «вертушек».
Перевалило за полдень. Горов слопал банку тушенки («Как ему не противно есть соленое раскисшее мясо?»), вытащил из вещмешка «энзэ» — флягу с водой, отпил глоток.
— Надо на пост Фергане оттащить воду. У нас хоть какие-никакие деревца, а они с утра жарятся на самом солнцепеке. У них там тесно: ни встать, ни повернуться — лежат как на сковородке. Короче, кто хочет слегка поразмяться? — Горов выжидающе помолчал. Митя с Герой тоже молчали. Они старались не смотреть Горову в глаза.
— Боитесь? — презрительно спросил Горов.
Митя взглянул на Маляева, тот побледнел, и правое веко у него задергалось.
— Горов, за кого ты нас держишь? — сказал Митя с вызовом. — Я сбегаю.
— Я, Шлем, всегда в тебя верил, — Горов похлопал Митю по плечу и сунул флягу, при этом Митя сглотнул обжигающую слюну. — Беги зигзагами и не вздумай отдыхать — вмиг накроют. Беги до последнего, а там отдохнешь за камнем, он прямо перед окопчиком.
Горов показал, где лучше пробежать, и, подтолкнув сзади, негромко приказал: «Давай!»
Митя побежал, делая огромные прыжки в стороны — острых камней под ногами он не чувствовал. Окопчик с тремя вжавшимися в землю фигурками понесся ему навстречу.
Камень оказался маленьким и плоским. Митя почувствовал себя за ним совершенно беззащитным. Четвертому в окоп было не поместиться.
— О, какие гости! — Фергана нервно засмеялся. — Да еще и с выпивкой!
Митя бросил в окопчик флягу и передал, что при первом же заходе вертолетов надо уходить. Пока он говорил, прямо над ухом, как назойливые пчелы, зажужжали пули. «Надо уносить ноги». И резко сорвавшись, Митя понесся наматывать заячьи петли.
В окоп, где его поджидал Горов, он упал на последнем издыхании. Горов протянул ему флягу: «Хлебни чуть-чуть. Сразу не глотай, а прополощи рот».
