Митя подолгу сидел с Колей в машине: курили, разговаривали о гражданке. Коля вслух мечтал, как приедет в родной Ленинград и в первый же вечер пойдет в кабак, снимет бабу. Потом они латали бронетранспортер, и в палатку Митя приходил к ужину, за что его бивали, но права носить Широкову еду не лишали.
Коля ждал дембеля, крестиком зачеркивая даты в маленьком календарике, и при этом тяжело вздыхал. В июне придет «заменщик», водила-чижик, прослуживший всего три месяца, придется его учить.
Митя прошмыгнул в полуоткрытые ворота парка и запылил по дороге к столбам, у которых стояли их бронетранспортеры.
— Сержант, стой!
Митя оглянулся. Из-за стоящего на дороге «уазика» он не заметил зампотеха полка, толстого майора в комбинезоне, говорили, что зверь, однажды заставил водителей ползать между бронетранспортерами по-пластунски.
— Товарищ сержант, ко мне!
Митя подбежал.
— Что это у вас в котелке, товарищ сержант?
— Суп, — Митя понял, что Колькин суп пропал.
— Я этим сукиным дедам покажу, как свинарник из парка устраивать! — заорал зампотех. Он вырвал котелок и выплеснул содержимое Мите под ноги. — И скажи спасибо, что я тебе его на голову не вылил! А дедушке своему скажи, что супа больше не будет ни-ко-гда! Я дежурному по парку скажу, чтобы на головы вам выливал! Понял?
— Так точно, товарищ майор. — Он взял пустой котелок и, ругаясь вполголоса, пошел к «бэтээру».
Люки были закрыты. На башне бронетранспортера сидел голый по пояс парень, судя по виду, такой же, как он, молодой, и жевал хлеб.
— Широков пошел в аккумуляторную, ты его подожди здесь, — сказал парень. Он помолчал немного. — Видел я, как зампотех тебя выловил, он здесь с утра житья не дает — к рейду готовит.
— Ты откуда родом?
— Я — из Мценска. Знаешь? Старый такой городишко, больше тысячи…
— Эй, урод; сюда иди! — донеслось из открытого люка.
— Кемал, — прошептал парнишка и, соскочив с башни, исчез в люке.
Вскоре подошел Коля. Он не расстроился, сказал, что у него в «бэтээре» две коробки сухпая с прошлого рейда и что плевать он хотел на приказы зампотеха.
Когда Митя вернулся в палатку, бельник уже сняли, и в палатке было темно и неуютно. Пока снимали, сломали деревянный каркас — доски оказались трухлявыми.
Шафаров вызвался показать им место для стирки. Он взял с собой на всякий случай автомат. «Можно будет заодно постираться», — подумал Митя, вытаскивая из-под кроватей ведра, щетки, куски мыла.
Взвалив бельник на плечи, они вышли из полка и зашагали по дороге в гору, к небольшой тутовой роще.
