Лейтенант чуть ли не побежал к правлению, чтобы побыстрее услышать доклады бригадмильцев. Однако ничего нового им разузнать не удалось. Коцофана не было нигде и никто из опрошенных его не видел. Участковый, походив взад-вперед по кабинету председателя, с тоской взглянул на черный телефонный аппарат. Мрачные мысли одолевали участкового уполномоченного. «Надо доложить начальству… немедленно, а что я могу сказать определенного? Ничего». Поразмыслив, он решил позвонить все же не самому начальнику райотдела МГБ майору Жугару, а дежурному по отделу. Майор был назначен начальником отдела сравнительно недавно, но уже успел прослыть среди подчиненных строгим и даже крутым руководителем. Вздохнув, Пынзару снял трубку и попросил телефонистку срочно соединить с районом и коротко доложил дежурному о случившемся: Дежурный, задав несколько уточняющих вопросов, попросил подождать у телефона и сообщил, что в село выезжает старший оперуполномоченный капитан Москаленко.
День уже клонился к вечеру, когда к сельсовету подъехала «Победа», из которой вышел подтянутый капитан, по возрасту немного старше участкового. Пынзару приложил руку к козырьку фуражки, приготовясь отдать рапорт по всей форме, но капитан остановил его и, улыбаясь, сказал:
— Здравствуй, лейтенант! — Он крепко пожал руку Пынзару. — Что у вас стряслось? Начальство обеспокоено. Видишь, майор даже машину дал. — Москаленко показал на забрызганную грязью «Победу».
Они вошли в здание сельсовета. Председатель сельсовета Китикарь, тепло поздоровавшись с капитаном, встал из-за стола и направился к двери, однако его остановил Москаленко:
— Куда же вы, Василий Павлович?
— Да так… не хочу мешать, у вас ведь работа какая — секретная. Я понимаю…
— От Советской власти у нас секретов нет, — улыбнулся капитан, — тем более от фронтовиков. Как, кстати, себя чувствуете, Василий Павлович? — Он озабоченно взглянул на худое, изможденное лицо Китикаря.
— Неважно, если откровенно. Рана дает себя знать, особенно в такую погоду. — Китикарь кивнул в сторону окна, за которым накрапывал мелкий дождик. И тут же добавил: — Хотя на погоду грех жаловаться, для сева лучше не бывает.
В нем заговорил прирожденный крестьянин.
— Что верно, то верно, — согласился Москаленко. — Рассказывай, лейтенант, — обернулся он к Пынзару.
— Как я уже докладывал, пропал председатель нашего колхоза Коцофан. Все село обыскали — нету. Думали, в район поехал, его туда вчера с вечера вызывали, однако мм он не был. Звонили утром из райкома, спрашивали.
