Луис де Леон (Luis de Leon)
1528—1591
Поэт и ученый, профессор Саламанкского университета, Луис де Леон[107] был обвинен инквизицией в том, что толковал библию еретическим образом, произносил дурно звучащие для католического уха слова и перевел на испанский язык «Песнь песней»[108].
К тому же в обвинительном акте по его делу упоминается его еврейское происхождение. Арестованный по проискам своих ученых собратьев, он был заключен в тюрьму, откуда вышел только через пять лет. При возобновлении его курса собравшиеся на первую лекцию студенты надеялись, что он заговорит о тюрьме. Но Луис де Леон, продолжая то, о чем говорил пять лет назад, спокойно начал: «Dicebamus hesterna die...» («Вчера мы сказали...»).
Этот поэт оставил ряд знаменитых и поныне стихотворений. Он перевел на испанский книгу Иова и оды Горация[109]. Его стихи появились в печати только через сорок лет после его смерти[110].
Тюрьма
Здесь ложь и зависть пять лет
Держат меня в заточеньи.
Но есть отрада в смиреньи
Тому, кто покинул свет,
Уйдя от злого волненья.
И в этом доме убогом,
Как в поле блаженства, он
Равняется только с богом
И мыслит в покое строгом,
Не прельщая, не прельщен.
Давид Абенатар Мэло (David Abenator Melo)
XVI—XVII век
Когда и где он родился, неизвестно. Как он упоминает в предисловии к своей книге, его родиной была не Испания, его родным языком был не испанский язык.
Фамилия Мэло происходит от португальского городка того же названия. Может быть, Абенатар родился в Португалии или на Ближнем Востоке, или в Африке, куда его предки могли бежать от инквизиции. Он упоминает, что несколько раз побывал в Испании и в странах, где говорят по-испански. Как и зачем приближался он к этому очагу инквизиции, неизвестно.
Судя по его стихам, его родной язык скорее испано-еврейский диалект: мы находим в них типичные словообразования, как meldar — читать, ladinar— переводить на испанский, а также много португальских форм и окончаний.
