— Тьфу на тебя! — Бабакатя выпростала из шерстяной линялой кофты другую багровую руку и махнула на дядю Колю. — Иди, иди отсюда. А ты, Борисыч, ты его не слушай, совсем мозги пропил.
— Оленку ему, выходит, подсунула? Не опоздала бы, коза. Девка мелкая, Фекла-то, тоже прошлым летом, думаешь, зачем в лес бегала, а? Кому жаловаться? И на кого?
— Ну и где Фекла-то? — Бабакатя прижала корзинку к груди, голос у нее стал почти мужским — с закрытыми глазами он не отличил бы его от дяди-Колиного. — И где она, твоя Фекла? В дурке твоя Фекла, вот где! Будто я не знаю.
— А ведь сбежала она! — торжествующе сказал дядя Коля, вновь проявив поразительную осведомленность. — Так что смотри, коза….
— Это ты смотри, Николаич.
Он никак не мог разглядеть, что там, в корзине, хотя и старался.
— Живешь, горя не знаешь. И по грибы, и по бруснику. Вон в прошлом году сколько пудов кооператорам сдал! А почему? Потому что Бабакатя в лес ходила за вас за всех. А тяперь, как старая стала, так что? И девкой ты меня, Николаич, не пугай. Девка — что? Девка — тьфу, а хозяин-то вон он…
— Вы это о чем?
Они оба обернулись к нему — синхронно.
— Иди, Борисыч, — дядя Коля говорил мягко, как с ребенком или слабоумным, — не твоего ума дело.
А Бабакатя, кивнув толстым подбородком в подтверждение, пробормотала что-то вроде «грибочков…».
— Бабакатя, — спросил он неожиданно для себя, — а вы правда доктор наук?
— Чаво? — Бабакатя моргнула редкими белесыми ресничками.
Байковый халат на груди вытерся сильнее, чем на животе, а на животе — сильнее, чем у подола. Он вдруг увидел, что маленькие глаза у нее холодные, пустые и страшные.
— Нет, это я так. Это так просто.
Клоуны. И она, и этот дядя Коля. Они сговорились. Свести его с ума. Выжить отсюда. У них такая игра. Они так со всеми. С приезжими. Других развлечений тут нет…
Со стороны пыльной дороги, из-за плотной стены борщевика, донесся гул мотора.
* * *
— Вы правда думаете, что она прячется на чердаке?
— Не знаю. — Заболотный устало покачал головой. — Вообще-то она любила там прятаться. Ну, как бы убежище. Домик. Но как бы она сейчас туда залезла? Вы бы заметили. К тому же… — Заболотный замолк, глядя перед собой, потом договорил: — С кошкой любила там сидеть.
Он вдруг подумал, что Заболотный — еще один их с Ванькой двойник, немолодой мужик, женатый вторым браком, бывший итээровец, что ли, походник — наверное, байдарки, костры в лесу, новая жена, новый, поздний, ребенок.
— Как она могла убежать так далеко? — Заболотный, казалось, с трудом двигал челюстью. — Она до сих пор вообще не убегала. Она вообще ничего не делала. Сидела и не двигалась. Кормят — ест. Ну и так далее. — Заболотный вновь смолк и дернул кадыком.
