«– Мариша, я тебя сто лет не видела, (поцелуй в щечку) тебе так идет не блондинкой, это мой друг Саша. – Мы знакомы. – Привет. – Привет. – Отличная сумочка. – Что, и Алина здесь? С кем это она. – Да ладно. – Пойду поздороваюсь…» – и кажется, что уже все друг друга знают, но это не так, потому что если ты вне этих пересекающихся человеческих подмножеств, то внутрь тебе попасть не так-то просто. Тем более если ты этого не хочешь.
К моменту знакомства с Катей он прожил в Москве уже несколько месяцев и почти убедил себя, что может замечательно обходиться проститутками, не встречаясь ни с одной из них больше трех раз. Не то чтобы он себе такое правило установил, но больше не получалось. Он перепробовал массажные салоны, мужские клубы и сервисы по вызову. Девушки были от него без ума – он был молодой, сильный, привлекательный и щедрый и никогда не пытался никого унизить. Почти все они хотели встречаться с ним еще и еще, но… не получалось. К третьему разу терялась концентрация и постепенно начинало вылезать наружу все накопившееся за месяцы или годы неправильно устроенной жизни дерьмо, и не было для этого дерьма никакого сдерживающего начала – образования, воспитания или просто хорошей наследственности. Дерьмо начинало вылезать в виде откровенного вранья, визгливых интонаций, чрезмерной склонности к алкоголю или дури, желания заглянуть за плотно закрытую дверь. Алексей сразу чувствовал запах этого дерьма и больше не звонил. Ему хватало ума не делать обобщений, но общение с проститутками точно не способствовало позитивному отношению к молодым женщинам.
Иногда, ужиная в каком-нибудь ресторане, чаще всего в одиночестве, особенно когда снимал квартиру в центре, ловил на себе заинтересованные взгляды и загонял внутрь пробивающуюся навстречу слабому осеннему солнышку потребность в человеческой близости. «Никакой разницы, просто эти в силу определенных обстоятельств получили возможность не становиться раком каждый день и перед каждым встречным, а могут немножко повыбирать – суть от этого не меняется». И было ему от этой мысли очень горько, но горечь была холодная, пассивная и не могла оказать никаких воздействий ни на разум, ни на сердце. Казалось, что все уже давно окаменело, и, попадая на этот камень, холодные капельки скользили по нему и исчезали в никуда, оставляя лишь мгновенно высыхающий след.
Да и какие другие связи, кроме мимолетных отношений с проститутками, могли у него быть? Жить осталось несколько месяцев, и эта мысль в сочетании с тем, что является она не результатом неизлечимого недуга, а напротив, пощипывает нервные окончания не просто здорового, не просто молодого, но еще и очень привлекательного по любым меркам мужчины, делала его совершенно неотразимым. Он, конечно, по неопытности этого не понимал, но тренированное тело, хорошая одежда и соответствующий одежде кошелек да плюс еще и чайльд-гарольдовская печаль на лице… Судите сами.
