– Что ты? – воскликнула Наташа. – Да виданное ли это дело! Пугаешь, Паша.
– Вот те крест! – перекрестилась Паша. – Бают, он уж по всей Волге так сделал, теперь к нам идет.
Наташа поняла только, что приближается что‑то страшное:
– К нам придет, что же будет?
– А уж не знаю, боярышня! Слышь, батюшка твой хочет на Саратов ехать, а Еремейка говорит: пущай!
– Еремейка? Дедушка?
Паша кивнула:
– Ен и про Степана Тимофеевича говорил. Всему голова!
Наташа усмехнулась и успокоилась:
– Коли дедушка тамо, так и бояться, Паша, нечего. Он как Божий человек. От него худа не будет!
– Да нешто я за себя! – воскликнула Паша и сразу примолкла.
Среди челяди Лукоперовых происходило брожение. Занесли к ней вести о Стеньке Разине нищие, калики перехожие, которые зашли на двор Лукоперова во время его отлучки в Саратов. Эти нищие рассказывали, что взяты Царицын и Камышин, что воеводы перебиты, а бывшие холопы да кабальные все вольными казаками стали и господское добро промеж себя поделили.
Жадно слушали их холопы, и глаза их разгорались, а нищие говорили:
– Это наш батюшка Степан Тимофеевич свет, и всем от него радость великая. Раскрываются тюрьмы, и колодники свет Божий видят, с правежа люди отдыхают, распрямляется спина холопская, поднимается голытьба. Всем роздых. Горе тем, кто нас, бедных, забижал! Не жалеет их наш батюшка. Всем честь одна – виселица высокая да кол осиновый!
– А когда к нам придет?
– А чего ждать вам? Бросьте дворы да идите к нему в Камышин, к батюшке! Он всех обласкает!
И в ту же ночь они скрылись. И вдруг появился Еремейка и стал душою челяди.
– Верно это все они говорили, – сказал он, сверкая из‑под нависших бровей впалыми глазами, – пришел для бояр час расплаты за все худо, что вам делали. Идет избавитель ваш, Степан Тимофеевич! Только вы, други, пождите еще малость. Не время теперь! Бояре сами потише станут до поры, а тут он подойдет. Скоро! А ежели вы сейчас что, так у воеводы в Саратове стрельцы есть. Не мало их на ваши головы!
– Ты скажи нам, дедушка!
– Ну, ну! Сам поведу вас к батюшке. Долго ждал я времени своего, а вот и пришло! Холопское царство будет. Конец боярам!
– А мы их… того! – выразительно сказал Муха, любимый стремянный Сергея.
– Нет, сынок, этого нельзя! – качая головою, сказал Еремейка. – Они оба Василья Чуксанова. У него с ними счеты.
– Так! Так! – подхватили закабаленные холопы. – Он им за свое должен!
– Ну вот! Вы их и оставьте ему на долю!
– А Ермилку?
– Ермилку? Ну, того можно!
