– А кто над стрельцами?
– Он да Лукоперов молодой!
– Сергей? Он там! – радостно вскрикнул Василий. – А старик с Наташей?
– Все там! Насилу убегли. Усадьбу‑то их выжгли. Они побоялись и в осадный двор стать. У воеводы живут!
– Вот! – глаза Василия сверкнули даже в темноте. – Слушай, Аким; найди ты там людей, посадских, што ли! Чтобы они берегли воеводу и Лукоперовых. Я их живыми взять хочу!
– Можно, государь!
– Атаманом зови!
– Да бросьте вы это! – перебил их Гришка. – Как же ты, бисов сынку, нам сделаешь?
– А так, – ответил Аким, – как вторые петухи пропоют, идите к надолбам. Там вас ждать будут. А под утро я красного петуха пущу. Тогда и валите в город!
– С Богом! – сказал Гришка. Аким исчез.
Наступило томительное ожидание. Нельзя было ни громко говорить, ни люльки казаку раскурить, не то что огонь зажечь. Гришка, умевший узнавать время по звездам, обещался сказать, когда пора.
– Мы все поначалу на конях выедем, – сказал он, – а там пусть пешие бегут. Им ворота откроем!
– Ладно! – согласился Василий, весь дрожа от нетерпения.
Часы остались до мщения и радостного свидания.
Гришка подал знак. Казаки и Василий со своим отрядом двинулись к надолбам, Пасынков повел голытьбу в обход, к воротам. Кругом царило мертвенное молчание. Веяло утреннею прохладою. Василий подъехал к калитке, опущенной и задвинутой болтом.
Вдруг с верху стены раздался голос:
– Казаки?
– Мы, мы, братику! – отозвался Гришка
За калиткой зашевелились, потом она, тихо скрипя, поднялась кверху. Два человека вышли из‑под нее.
– Аким говорил зарева пождать! – сказали они.
– Тсс! – остановил их Василий.
Казаки массою надвинулись на них. Гришка обернулся и замахал плетью.
Прошло с полчаса. Восток стал бледнеть. Где‑то запел петух… заблеяла овца… замычал бык…
– Воеводе и не в ум! – сказали посадские.
– Тсс!..
Городские стены стали обрисовываться, и вдруг на одной башне показалось пламя.
Казаки вздрогнули.
– Тихо! – сказал Гришка.
Пламя росло… Ударил набат… пронесся шум, топот… Загудели набатные колокола. В это время с другой стороны показалось пламя.
– Едем, братцы! – радостно приказал Василий, и казаки один за другим стали въезжать через надолбы в городской посад…
