– А то ворожбою, братику, – сказал казак, – недаром я ближний есаул нашего батько, Ивашко Волдырь. Я с ним и в Персии был, и татар гонял. Ха – ха – ха! – засмеялся он добродушно. – Да я, братишку, на стругах плыл, чтобы скорее к Астрахани быть. Он меня посылал, распорядки везде делать, казачеству научить. Ну, а теперь я и назад. Много ли молодцов с тобою?
– Да сорок будет! – ответил Василий.
– Ну, добре! Ты мне по сердцу пришелся, да и батько тебе рад будет. Так я тебе с молодцами струг дам. Живо до атамана будете! Гей, Грицько! – закричал он проходившему мимо казаку. – Закажи пану атаману, чтобы еще один струг дал! Ладно вам будет! – сказал он Василью.
Василий сказал ему спасибо и невольно задумался. Почему Стенька Разин будет рад ему? Разве мало у него людей?
Но долго думать было некогда. Едва они успели отдохнуть и поесть, как прибежал тот же Грицько и стал торопить их садиться.
Длинная узкая лодка на десяти парах весел ждала их у берега.
– Есаул приказал мне на руле быть у вас, – сказал тот же Грицько и закричал: – Ей, братику, кто на весла горазд?
Двадцать человек выдвинулись вперед. Грицько разместил их на длинных лавках, дал каждому по веслу, стал у руля и закричал Василию:
– Садись, атамане, сейчас отчалим!
Василий вошел в струг с остальными молодцами, и они быстро поплыли по течению.
Всюду вокруг Астрахани виднелись казацкие струги. С востока они заняли весь Болдинский проток, с юга – речку Кривушу, а с севера и запада стояли толпы башкир, мужиков и несколько казацких сотен, с есаулом Ваською Усом в голове.
Стенька Разин сидел на своем струге в синем кунтуше, алых шароварах, с турецкою саблей на боку, выпивая последнюю стопу вина перед объездом своей дружины, когда Ивашка Волдырь привел к нему Василия.
– Вот, батьку, тебе послужить пришел со своими молодцами! – сказал он, лукаво посмеиваясь в свой длинный ус.
Стенька Разин поднял голову, взглянул и вдруг весь вздрогнул.
– Василий! – вскричал он, вскакивая.
В свою очередь вздрогнул Василий и даже попятился от атамана, а тот опустился на подушки и замотал головою, словно отгоняя от себя тяжкие думы. Потом он огромным глотком отпил из стопы и оправился.
– Истинно наваждение! – сказал он и спросил Василия: – Кто ты?
– Я казак Василий Чуксанов, а был допрежь того дворянским сыном. Теперь пришел тебе послужить!
Лицо Разина просветлело.
– Добре, добре! – сказал он и обратился к Ивашке: – Схож‑то как!
Казак кивнул головою.
– Ото я мыслил, укотентую батьку! – сказал он с усмешкою.
