— С чего ты взял, что наша картина о нем?
— Ну… о нем в книжках написано… в энциклопедии. — И я опять чарующе улыбнулся.
Вся комиссия переглянулась, а Мишо Маришки сочувственно покачал головой и обронил:
— Бедняга! Значит, вот на какого Орфея ты весь месяц готовился? — спросил он.
— Да. Мы даже ездили посмотреть на него в Смолян, а мама прочитала мне либретто оперы Глюка «Орфей и Эвридика», — ответил я и опять улыбнулся чарующей улыбкой.
Тут композитор Петров-Каменов не выдержал, свирепо засверкал торчащими вперед зубами и закричал:
— Фантастика! Уникальный случай! Надо обязательно использовать в каком-нибудь мюзикле для детей. Скажи, Энчо или Рэнчо, раз уж ты так близко познакомился с Орфеем, можешь ты исполнить его арию, из оперы Глюка?
— Могу. С гитарой или без?
— Ты играешь на гитаре?
— Играю. Только оперу пока еще не могу.
— Ничего, я буду аккомпанировать.
Он снял со стены гитару, быстро настроил, взял аккорд в ля мажор и заиграл.
Ария такая замечательная, и мы с мамой столько раз ее репетировали, что я, глазом не моргнув, спел ее с начала до конца. К тому же рядом стояла Росица, поэтому я спел даже лучше, чем всегда. Правда, один разок самая высокая нота, си-бемоль, застряла у меня в голосовых связках, я словно на миг охрип, только на миг, но композитор кисло поморщился. Остальные, похоже, ничего не заметили.
Наступило молчание. Все смотрели на композитора.
— Хорошо, — пробормотал он. — Хорошо… Голос красивый, поставленный… Но что с тобой случилось на верхнем си-бемоль?
— Не знаю… — сказал я. — Это со мной впервые.
— Гм… Сколько тебе лет, Энчо?
— Тринадцать.
— A-а, понятно… — Он почему-то огорчился. — А кто тебя учил петь?
— Северина Миленкова. — Я чарующе улыбнулся.
— Руководитель «Золотых колокольчиков»? — Композитор страшно удивился.
— Да… Я… я… я из «Золотых колокольчиков»…
— Почему же ты приехал без них, не подождал, пока мы пригласим для прослушивания детские ансамбли? — все больше и больше удивлялся он.
Я не мог соврать — ведь рядом по-прежнему стояла Росица и не сводила с меня своих бархатных глаз.
— Потому что я ушел из хора… — признался я.
— Ушел? Почему? Это едва ли не лучший детский хор у нас в стране!
— Ну… я… мама решила, что мне лучше готовиться самостоятельно. Она не хочет, чтобы я был в толпе… Она хочет, чтобы я играл главную роль…
Комиссия снова переглянулась, многозначительно покачала головой.
— Хорошо, — заговорил Мишо Маришки. — Раз ты готовился на главную роль, покажи, что ты умеешь. Стихотворение, рассказ, этюд?
