— Будь по-твоему, — уступил Романов. — Только, пожалуйста, побыстрее.
Фотографы крикнули:
— Мишо, мы готовы. Можно начинать!
Черноусый кивнул — дал, значит, разрешение начать. А парень в сандалетах, которого звали Мишо, поднес ко рту мегафон и громко объявил:
— Дорогие друзья! От имени съемочной группы «Детство Орфея» благодарю вас за то, что откликнулись на наше приглашение. Надеюсь, что с вашей помощью мы сумеем отобрать самых подходящих исполнителей для нашего фильма. Но мы не ожидали, что сообщение по телевидению найдет такой щедрый отклик, и поэтому, чтобы сэкономить ваше время, ограничимся сегодня лишь предварительным знакомством с кандидатами. Должен все же заранее предупредить, что приказом министерства нам запрещено привлекать к участию в съемках школьников от первого до третьего класса.
Тут со всех сторон понеслись возмущенные возгласы мам и бабушек:
— Это нечестно!.. Чем мы хуже других?.. В такую даль ехали… Из Видина… Из Лома…
Парень в сандалетах, не обращая никакого внимания на поднявшийся шум, снова поднес ко рту мегафон:
— Всех кандидатов моложе десяти лет прошу уйти.
В толпе снова закричали, что это безобразие, что они будут жаловаться на дискриминацию (интересное словечко, правда?) юных граждан республики, а некоторые подбежали к Черноусому и стали подмазываться:
— Будьте добры, товарищ, послушайте моего мальчика! Вы не представляете, как он одарен!..
— Сделайте хоть один снимочек моего Мони! Он так фотогеничен! Его портрет висит в витрине фотоателье на главной улице города…
Черноусый не удостаивал их никакого внимания. Он явно был тут большой шишкой.
Чья-то мама, шикарно разодетая женщина, поднялась на эстраду, подошла к толстяку-сценаристу и зашептала ему на ухо, но при моем сверхмощном слухе я все расслышал:
— Товарищ Романов, я из Врацы. От товарища Славова из окружного театра. Он просит вас обратить внимание на моего сына Митко. Товарищ Славов вот уже три месяца готовит его на артиста. Пожалуйста, не отказывайте нам!
Шикарная мама чуть не плакала, а толстяк Романов мотал головой и говорил:
— Извините, мне очень жаль, но я ничего не могу, поймите же, не могу! Приказ министерства… — Потом он увидел слезы в ее глазах и от жалости добавил: — Не хватало еще плакать! Разве так можно? Послушайте, что я вам скажу: если ваш мальчик действительно талантлив, он рано или поздно проявит себя. Не спешите! У вашего Митко впереди вся жизнь.
Шикарная мама захныкала, и толстяк-сценарист размяк.
