– Стой, кто идет? – послышался голос солдата.
Сурового вида старый солдат, взяв ружье на изготовку, стал перед костром. В ответ ему раздался старческий кашель, и дребезжащий голос ответил:
– Спаси Господи, милостивец. Пропусти, родненький.
Перед солдатом стоял сгорбленный маленький старичок с длинной палкой в руках, на которую он тяжело опирался.
– Пропусти, родненький, – кашляя, продолжал старик. – Только бы до деревни добраться.
Старый солдат стоял в недоумении. Был приказ не пропускать подвод, а насчет пеших крестьян ничего не сказано. На старике был рваный, холодный зипунишко. Голову его обматывали какие‑то тряпки. Он ежился от холода и жалобно повторял:
– Пусти, Христа ради, внучата ждут. Дочь больная…
– Позови‑ка, Митяй, унтера, – произнес солдат, обращаясь к товарищу.
Митяй скрылся в караулке. Через минуту появился еще молодой, бравый унтер.
– Что? – строго спросил он, оглядывая подозрительным взглядом старика. —
Старый солдат объяснил ему, в чем дело.
– Ты откуда, дедушка? – спросил унтер.
– Из Черной Грязи, милостивец, – ответил, кланяясь, старик.
– Что ж недобрая понесла тебя так поздно? – продолжал унтер.
– По добрым людям ходил, милостивец, – ответил старик. – Дома, чай, есть нечего, зять – от помер. Дочь занедужилась… Внучата махонькие… о какие! – и старец показал на аршин от земли.
Унтер стоял в недоумении.
– Так ты говоришь – из Черной Грязи? – спросил он.
– Так, так, милостивец, – ответил старик, – верста от Черной Грязи, чай, знаешь, деревня Кузькина.
– Ишь как, – проговорил унтер, почесывая затылок.
– Не побрезгай, милостивец, – произнес старик, подвигаясь к унтеру, и протянул ему руку. В ней звякнули монеты.
– Ну, ну, дедушка, – оттолкнул его руку унтер, сразу вдруг почувствовавший доверие к старику. – Может, обогреться хочешь?
– Какой там, милостивец, – добреду, ждут – от меня, – ответил старик.
– Ну, ладно, ползи себе, – махнул рукой унтер.
– Спасибо, спасибо, милостивец, так я пойду, – закашлявшись, произнес старик.
– С Богом!
Старик перекрестился, и, тяжело опираясь на палку, двинулся дальше. Скоро он исчез в темноте.
Красной точкой сверкал вдали огонек костра. Старик выпрямился, подтянулся и легким, быстрым шагом скорохода продолжал свой путь. Он осторожно нащупал за пазухой пакет и глубоко, с облегчением вздохнул. Он шел легким, эластичным шагом так скоро, как бежит рысцой крестьянская лошадка.
Не доходя верст шести до Черной Грязи, он свернул в сторону, по направлению к селу Черкизову, – оттуда был объездной путь ломимо тракта, минуя Черную Грязь…
