Волк скалит зубы, и губы его окровавленные подергиваются злою, торжествующею усмешкой.
– Волченька! Послушай… – собрав последние силы, блеет овца. – Мужика-то хоть пожалей!.. Ведь у него и всей-то скотины я одна, с малыми ягнятами… Чем только живет человек… Совсем-то он бедный…
– А что мне за дело до мужика! – окрысился волк. – Мало хорошего я видал от него… Хоть бы все они переколели с голоду, твои мужики-то, так мне и горя мало… Ну, а с тобой я сейчас покончу!..
Овца уже не блеяла и только тихо плакала. Слезы заволакивали ей глаза и дрожали у нее на ресницах. Волк близко наклонился к ней и пытливо смотрел на нее. Грустные, кроткие глаза ее молили о пощаде, молили о жизни…
– Сейчас я тебя съем! Слышишь? – с дьявольским злорадством шептал волк, тормоша ее за голову и за ноги. – Я хочу только подольше помучить тебя, понимаешь? А потом и съем… Захрустят твои косточки… Я раздеру тебе грудь, выну твои теплые внутренности… Ах, как это вкусно! Прелесть!.. Я выпью твою кровь и всю тебя съем до последнего кусочка, даже костей не оставлю, разве только пустую голову твою брошу, когда высосу мозг из нее… Ну! и это будет сейчас, сию минуту… Смотри! Раз, два… Эй! (Волк с силой тряхнул овцу, уже лишавшуюся чувств, и заставил ее на минуту очнуться. Но ужас, казалось, окончательно сковал овцу. Она молчала и лежала неподвижно, едва дыша.) Умирай же, скотина! – продолжал волк, наклоняясь к ее уху. – И знай, что твои ягнята не минуют моих лап. Я потешусь над ними так же, как тешился над тобой. Непременно!.. Раз, два, три!..
Тут вдруг произошло что-то очень странное, необычайное. Даже волку, кажется, стало жутко… Умиравшая овца с неимоверными усилиями подняла голову, не обращая внимания на волка, как бы не видя перед собой его щелкающих зубов, словно позабыв все страхи и ужасы, и с решимостью повернулась в ту сторону, куда умчалось стадо.
В смертельной тоске посмотрела она на поле и жалобно, но громко, сквозь слезы, заблеяла: – Ягнятки мои… милые!..
Но в тоже мгновенье все было кончено. Волк бросился на овцу и, как уже ранее говорил, распорол ей грудь, вырвал оттуда еще горячее, трепещущее сердце и сожрал его… Захрустели нежные овечьи косточки на волчьих зубах…
Вздумалось волку однажды отведать ягненка. Подкрался он к стаду, выхватил ягненочка пожирнее и, разогнав все стадо куда попало, сам пустился наутек.
– Дедушка! Миленький! Отпусти меня, не замай… – взмолился ягненок, когда волк затащил его в кусты и бросил наземь. – Мамка обо мне будет плакать… Голубчик, пусти меня к ней! Она меня так любит… Я у нее один!
