III
Ночь накануне Иванова дня
Наступает ночь – тихая, ясная…
Лютик лежит уже в постели с закрытыми глазами, но не спит. Она заложила руки под голову, и волосы ее темною, густою волной рассыпались по подушке. А сердце ее бьется, бьется… Страшно идти одной ночью… Ведь нужно будет зайти в лес, найти цветок папоротника, потом пройти по степи, к бугру… Положим, до леса недалеко, не более версты… А все-таки хорошо было бы взять с собою няню… Да!.. но нет! нужно идти одной, и она пойдет одна, и достанет клад и будет богатая, богатая…
В раскрытое окно льется из сада аромат цветущих лип, видно темно-синее небо, какая-то ночная птичка поет в кустах сирени…
Лютик сегодня, сейчас пойдет за кладом и только ждет, чтобы все поскорее улеглись, угомонились, чтобы не мешали ей. Наконец, в доме все затихло… Старинные дедовские часы, висевшие на стене против кровати, сказали Лютику: «пора!» Стрелка их приближалась к XI, и няня уже давно храпела…
Час настал. Лютик тихо поднялась, сняла с себя крест, положила его под подушку, оделась потихоньку, осторожно сошла с лестницы, пробралась через окно в сад, из сада в поле. Там она скоро напала на тропинку и пустилась бегом.
Когда она подошла к лесу, ей стало жутко. Лес стоял темный, безмолвный, величаво поднимая к небу свои раскидистые, зеленые вершины. Ночные тени лежали в чаще леса, и по лесу расходился какой-то таинственный шорох… Ах, Лютик! Не пойти ли лучше назад? Страшно ночью в лесу… Нет! она пойдет вперед: ей необходимо нужно достать цветок папоротника. А он расцветает только один раз в год, говорит няня, сегодня ночью… Если бы кто-нибудь указал ей этот цветок! Лютик не знала никаких цветов, кроме тех, что растут у них в саду, да и к тем она мало присматривалась.
– Няня говорила: белый, красивый, на высоком стебельке! Буду глядеть в оба… – вполголоса пробормотала Лютик и, вооружившись всем своим мужеством, стала продираться сквозь лесную чащу.
Крапива ей ноги жгла, верес цеплялся за платье, березы хлестали ее по плечам своими гибкими ветвями, ели кололи ей руки и лицо, сосны-великаны, гнилые пни и колоды загораживали дорогу, несносные комары и мошки больно кусали ее, слепили ей глаза. А Лютик упорно, терпеливо пробиралась в самую глушь… Мать ее, право, упала бы в обморок, а старая нянька сошла бы с ума, если бы узнали они, что их ненаглядная девочка, вся растерзанная, в оборванном платье, с растрепанными волосами, как безумная, бродит одна по лесу в такую позднюю пору…
