Ожерелья Джехангира | страница 19
Неподалеку поперек реки тянулась плотина ноздреватых долеритов, набуравленных камнями. Она круто обрывалась у противоположного берега, словно была отсечена густо-зеленым потоком, с неимоверным гулом мчавшимся через узкий проход. Ниже белыми бурунами вихрился котел, окаймленный серповидной россыпью галек. Очевидно, это и была «круглая яма Кельмагера».
Как только блесна завертелась, из-под плотины спокойно высунулась пасть и спокойно проглотила ее. Над ямой поднялся такой фонтан брызг и так чудно засверкал он в алых лучах заката, что Сафонов и Шихорина бросили свои кружки с чаем и, как ребятишки, помчались ко мне. Когда они подбежали, таймень перестал прыгать. Он величаво прогуливался по быстрине, а я никак не мог справиться с ним, подтянуть к берегу.
— Что же не вытаскиваешь?— азартно закричала Шихорина.
— Сил не хватает! — ответил я. — А ты его через плечо, через плечо...
Я любезно предложил нетерпеливой геологине спиннинг, но в это время хищник растопырил набухшие кровью жабры и разинул клыкастую пасть, пытаясь выплюнуть блесну. Лера завизжала, точно девочка: «Ой, ой, боюсь!»
Борьба продолжалась минут сорок. Наконец Сафонов торжественно взвалил добычу на спину, и мы пошли к костру варить полярную уху, коптить геологические балыки
Солнце спряталось за плоские столы базальтовых гор, но огненный краешек его долго выглядывал из-за каменных развалов, как настороженный, лукавый глаз. Потом и он схоронился. Все вокруг окуталось таинственным сиреневым полумраком. Деревья, скалы, кусты смутно маячили расплывчатыми, чудовищно увеличенными контурами, по вершинам плоскогорья скользило малиновое полукружие зари.
Уха уже давно благоухала пленительной смесью полярного лука и южных специй, а начальник партии все еще не вернулся из маршрута. Кельмагер дал сигнальный выстрел из карабина. Мы наложили в костер большущий ворох сухих веток и горланили до тех пор, пока не охрипли. Наконец где-то далеко-далеко послышался слабый, какой-то умоляющий, жалкий стон. Сафонов бросил в костер ракету — ярко-красный, брызжущий искрами клубок повис над горами.
Олени пугливо шарахнулись к реке, а из кустов задом выполз «возмутитель спокойствия». Он был так оборван, так измучен, что еле держался на ногах. Оказывается, начальник попал в заросли карликовой березы и никак не мог пробиться к лагерю, хоть хорошо видел отсветы костра, слышал выстрелы и сам кричал, но голос его терялся в сплошном заслоне кустарника. Он уже совсем отчаялся, как вдруг неожиданно наткнулся на звериную лазейку.