Пожалуйста, оставьте свое сообщение.
Слушай, говорю я ее автоответчику. Это серьезно. Это не параноидальный бред. Он паранойи она меня уже вылечила, правильно?
Пожалуйста, оставьте свое сообщение.
Это не шизоидные фантазии. Это не галлюцинации. Честное слово.
Пожалуйста, оставьте свое сообщение. А потом у нее заканчивается кассета.
Всю ночь я не сплю. Я прислушиваюсь. Холодильник придвинут к входной двери. Я хочу в туалет, но пока не так сильно, чтобы рисковать из-за этого жизнью. Люди ходят по коридору, но никто не останавливается у моей двери. Никто не пробует дергать дверную ручку. Всю ночь. Телефон постоянно звонит, и мне приходится отвечать, потому что я жду, что позвонит психолог, но это всегда — не она. Это обычный парад человеческих горестей и страданий. Беременные незамужние. Хронические страдальцы. Патологические неудачники. Им приходится излагать свои признания предельно кратко, чтобы успеть высказаться до того, как я брошу трубку. Я не могу занимать телефон надолго.
Каждый звонок отзывается во мне и радостью, и ужасом, потому что это может быть или психолог, или убийца.
Покушение или спасение.
Позитивное и негативное побуждение, чтобы взять трубку.
И вот посреди паники звонит Фертилити и говорит:
— Привет, это снова я. Я думала о тебе все неделю. Я хотела спросить: мы с тобой можем встретиться или это совсем против правил? Мне бы очень хотелось с тобой увидеться.
По-прежнему прислушиваясь к шагам в коридоре, напряженно глядя на щель под входной дверью, не закроет ли свет чья-то тень, я слегка раздвигаю жалюзи и выглядываю наружу, нет ли кого на пожарной лестнице. Я спрашиваю у Фертилити, а что с тем ее другом? Она, кажется, собиралась сегодня с ним встретиться?
— А, с ним, — говорит Фертилити. — Да, мы сегодня встречались.
— И?
— От него пахнет женскими духами и лаком для волос, — говорит Фертилити. — Не понимаю, что мой брат в нем нашел.
Духами и лаком я обрызгивал розы, но я не могу ей об этом сказать.
— И еще у него на ногтях — облупившийся красный лак.
Это красная аэрозольная краска для подновления роз.
— И он кошмарно танцует.
Меня даже уже и убивать не надо — это будет излишне.
— И у него жуткие зубы, не гнилые, нет, но кривые и мелкие.
Ударьте меня ножом в сердце, и будет уже слишком поздно.
— И руки у него грубые и маленькие, как у обезьяны.
Если меня убьют прямо сейчас, это будет как дуновение весны.
— А это значит, что член у него тоже маленький, как сосиска.
Если Фертилити будет говорить и дальше, завтра утром у моего психолога станет на одного подопечного меньше.
