— Ну хорошо, Тая, если ты настаиваешь, то сделай для меня удовольствие.
— Какое, Папочка? — спросила она, прищурившись. На этот раз спросила настороженно, потому что неправильно поняла его слова. Она подумала, что и этот симпатичный пожилой армянин — такой, как все. У нее были основания ожидать от Михаила, как впрочем, от каждого мужчины, слова, предполагающие возможность купить у нее удовольствие. Ведь она работала в ночном стриптизном клубе, и ее чувствительность на подобные слова была обострена. И все же Тая переспросила: — Какое удовольствие, Папочка?
— Пойдем покушаем вместе, а?
— Хорошо. Куда? У меня не так много времени… Да и едок я небольшой.
— Слушай, совсем близко! Через дорогу. Китайский ресторан «Долина Грез». Пальчики оближешь!
Михаил заказал всяких закусок, а потом жареные креветки с лапшой и еще что-то и еще, а ко всему бутылку белого вина. Она пыталась его уговорить угомониться, не заказывать так много, потому что едва притрагивалась к диковинным и вкусным блюдам, а он не слушал. Она и не пила вина почти что, все смотрела на часы. Михаил ел и пил с какой-то лихостью, отвагой, что ли. Она рассказывала ему, как попала в Америку, как мыкалась сначала, а потом устроилась по протекции подруги в стриптизный клуб.
— Платят хорошо. Но работа тяжелая ночная и, бывает, противная. Мужики пьяные липнут с предложениями. А у меня одна мысль — поскорее отработать и уехать домой отсыпаться!
— Так ты хотела бы бросить эту работу?
— Ну конечно, Папочка! Выйти замуж, нарожать детей и забыть об этом клубе навсегда.
Эти слова Таи запали в душу или мозг Михаила Матевосяна, не знаю, как правильнее определить местонахождение навязчивых мыслей, которые посещают время от времени каждого. Михаил просыпался и засыпал с мыслью: «Как вызволить Таю?» Он как будто бы жил внутри сна, возникшего со времени первого появления молодой красавицы-блондинки, сна, названного им «Красота». Ему стала совершенно безразлична жена Сильвия, как впрочем, и дети — Ашот и Анжелика. Еще с самого первого посещения Михаилом и Таей китайского ресторана, когда он вернулся домой необычно поздно и под хмельком, не объяснив ничего жене Сильвии, а ухмыляясь и бормоча какие-то глупости про неожиданно свалившийся ремонт необыкновенно высоких каблуков, а к тому же и невероятно сложной молнии, с самого первого своего ужина с Таей в китайском ресторане и после — в русском ресторане «Одесса», и нескольких других, он ничего не говорил и не объяснял жене, а по-дурацки (с ее точки зрения) ухмылялся.
