Он молча поднял лицо к небу. Она была совершенно права. Дела именно так и обстояли.
- Так что, дочь, - женщина хихикнула, она поняла, что победила и добила, она расслабилась, и алкоголь прорвался, - твой папа, - она уже хохотала в голос, - никак не годится тебе в мужья!
Он ощутил вспышку в солнечном сплетении, как от удара. Эвелина-Диана спрыгнула с его колен и метнулась к матери.
“Уж не собирается ли она ее ударить? - обеспокоено подумал он. - Пожалуй, я лучше сам ее убью”.
Но Эвелина остановилась перед слегка отшатнувшейся женщиной, затем резко обернулась и посмотрела на него. Их глаза встретились на мгновение. Вполне достаточно. Они всегда полностью понимали друг друга, с первого взгляда. Почти и не остановившись, Эвелина-Диана продолжила движение и, обогнув кресло с напряженно раскорячившейся в нем женщиной, пошла к мишеням, черный лук покачивался в ее руке. Звенящая, нервная пустота нарастала в его солнечном сплетении по мере того, как ее стройные ноги несли ее к рубежу.
- Ну, вот, - уже почти мирно пробормотала женщина, - опять стрельба.
Она говорила что-то еще, но он уже ничего не слышал.
Диана стала в позицию и натянула лук. Потом она сделала быстрый, почти неуловимый с такого расстояния, полуоборот и пустила стрелу в небо.
“Вот оно, - подумал он. - Навес”.
Стрела мгновенно исчезла в сиянии солнца.
Он еще успел подумать, что вариация снова пошла своим извилистым путем. Эвелина не стреляла навесом. Никогда. Она умерла раньше, чем научилась это делать, а в следующее мгновенье острая, как шило, спортивная стрела вместе с лучом солнца вошла в сердце его жены. Он вскочил, потрясенный. Женщина умерла почти мгновенно, но все же успела взбрыкнуть ногами и перевернулась вместе с креслом. Теперь она лежала на траве, глаза выпучены, ноги подняты на перевернутое кресло, юбка задралась. Сначала крови не было вообще, потом тонкая алая струйка сбежала на ее морщинистую шею.
Он отчаянно боролся, пытаясь выбраться из этого путешествия. Очень плохого путешествия. Но что-то, как магнитом, развернуло его в противоположную от трупа сторону.
Диана, в сиянии солнца, облитая черным шелком, приближалась к нему, и черный лук покачивался в ее руке.
- Тебе понравился выстрел, папочка? - спросила она.
