Ее выбило из колеи сообщение о предстоящем матче между Регмонтом и Майклом, особенно если мотивом этого состязания могла быть досада, связанная с необходимостью выбрать жену. В этом случае она могла бы оказать ему большую помощь, чем ее муж. Было очень мало такого, чего бы она не знала о женщинах света — от самых признанных в обществе матрон и до только что вступивших в него юных девушек-дебютанток. И возможно, Майкл не отказался бы от ее помощи.
Ее бы успокоило, если бы она убедилась, что он счастлив и доволен своим жребием.
Он, безусловно, заслуживал счастья.
Регмонт положил свои серебряные столовые приборы на пустую тарелку.
— Мне было бы очень приятно сопроводить тебя сегодня утром на прогулку в парке. Скажи, что у тебя нет других планов.
Если они и были, то она знала, что должна отказаться от них. Если Эдвард претендовал на ее время, то он ожидал, что она посвятит его ему. В конце концов, она была его женой. Его женой! И он имел на нее нераздельное и неотъемлемое право, пока смерть не разлучит их.
Эстер подняла голову от газеты и заставила себя улыбнуться:
— Прекрасная мысль, милорд. Благодарю тебя.
Возможно, сегодня днем она выберет минуту, чтобы сообщить ему, что готовится стать матерью. Снаружи на солнечном свете, в окружении равных по положению, которых он стремился впечатлить, возможно, будет самый подходящий случай предоставить ему возможность воспринять известие о начале новой жизни для них обоих.
Во всяком случае, Эстер надеялась на это. Возможно, могло бы произойти чудо, на которое она иногда все еще надеялась. Она не могла себе позволить отказаться от этой надежды.
Иного выхода у нее не было.
Миллер постучал в дверь каюты Джессики после часа дня с просьбой присоединиться к Алистеру на палубе.
Стараясь отрешиться от нервозности, охватившей ее и вызванной неопределенностью, Джесс последовала за Миллером на свежий воздух вверх по ступенькам мимо кают-компании.
Последний разговор с Алистером при лунном свете был полон напряжения. Его приглашение прийти в его каюту не выходило у нее из головы долгие часы после того, как они расстались. Они оба понимали, что едва ли она откликнется на такое предложение, но оно будто повисло между ними, как перчатка, брошенная к ее ногам.
Какая-то ее частица, призывавшая к шалостям, побуждала ее поддаться искушению, но в целом ее натура противилась этому.
Что он хотел ей сказать? При столь непродолжительном знакомстве между ними образовались обжигающе интимные отношения. Сейчас ее полностью поглощали мысли о нем, столь необычные, что она не могла бы припомнить, когда и как думала так о ком-нибудь другом. Джессика удивлялась, как он смог так поработить ее физически, а потом и приковать к себе все ее мысли, но это было именно так.
