И те, и другие не замедлили появиться и задержали дерьмометательные машины и их водителей. Правда, водители, не моргнув глазом, предъявили честь по чести оформленный договор от имени… самого Гарельского. Именно на «разбрасывание поэтической субстанции». Сам «великий мэтр», бия себя кулаком в испачканную нечистотами грудь, уверял, что имел в виду цветы!
— Не знаю я, что он там имел… — хмуро ответил бригадир, командовавший всем этим безобразием. — Какие машины нам подогнали — на тех и поехали.
— Но у вас что — своей головы на плечах нет? Запаха не чувствовали, что ли? Как навоз может быть «поэтической субстанцией»?! — взвился начальник полиции.
— Хм, — ухмыльнулся бригадир. — А это что?
И он указал на композицию с унитазом, расположенную в самом начале выставки.
— Ежель это — высокое искусство, так и наши грузовики тут в самый аккурат пришлись…
Словом, работяги вышли сухими из воды. Штраф им, правда, выписали, но вот карьера и будущее «нового гения изобразительного искусства» была угроблена напрочь! Скандал вышел грандиознейший! Ноги об Гарельского не вытирал только ленивый! А обиженные посетители выставки, подзуженные ушлыми адвокатами, вломили ему коллективный иск на такую сумму, что новоявленный «творец прекрасного» мгновенно исчез с глаз долой.
Барлоу пострадал дважды. Гарельский был его протеже, и сокрушительный провал «великого мэтра» больно ударил по тщательно проработанным планам. Да и на выставке он оказался слишком близко около навозоразбрасывателей…
Гость, поджав губы, поправил пиджак. Данное воспоминание ничуть не прибавило ему оптимизма. Да и настроение испортило основательно, помимо всего того, что уже наговорил ему собеседник.
— Да и у вас, любезный Олег Николаевич, тоже нечем хвалиться! Ваши прикормленные политики обделались ничуть не хуже!
— Что делать? — неожиданно покладисто сказал тот, пожимая плечами. — Нет в жизни совершенства! Сколько волка ни корми — а он всё ест!
— Э-э-э… а разве не в кусты смотрит?
— Так тоже можно сказать! — кивнул хозяин кабинета. — Смысл от этого не сильно поменяется… Да, политики наши тоже проявили себя не с лучшей стороны, увы!
— Особенно это, как его… ну, тот, которому мы обязаны появлением Имперца.
— Это Погонин-то? Да — он редкостный мерзавец, это вы правы! Ещё и трус, к тому же. Когда перед ним замаячила перспектива сесть по коррупционной статье, он прилетел сюда! Едва ли не бегом прибежал — так сидеть не хотелось! Мы, естественно, слегка спедалировали это дело, обошлось штрафом. Так от этого — он вообще едва не умер.
