— Слишком много — двоих на один стол. Принесенный Колей стол поставили около Телехова. Седюк разложил листы принципиальных схем и пояснительную записку. Он начал работать, но никак не мог сосредоточиться: его все занимала мысль, что он знает — и хорошо знает — сидящего рядом с ним худенького пожилого инженера. Он даже вспоминал его лицо, странно измененное, более молодое. Он поймал взгляд Телехова и сказал:
— Простите, у меня такое ощущение, будто мы с вами знакомы, а откуда — не могу припомнить. Может, вместе припомним?
Телехов предположил:
— Наверное, встречались на одном из заводов?
Он называл заводы черной и цветной металлургии, а Седюк отрицательно качал головой. Потом Телехов упомянул «Красный Октябрь» — на этом заводе Седюк проходил практику. Телехов, оживившись, стал припоминать общих знакомых, руководителей заводов и цехов.
— Главным инженером был Херсонский, директором — Трейдуб, — говорил Телехов. — Неужели вы Херсонского не помните? Весь завод его знал. У него была секретарша — очаровательное, капризное существо, очень дельный работник, ее почему-то все звали Аргентинка.
— И Аргентинку не помню, — улыбнулся Седюк. — Фамилии, что вы называете, я хорошо знаю, но лично с этими людьми не был знаком. Я ведь был просто студентом-практикантом, а что может быть общего между практикантом и главным инженером такого гигантского завода?
— Завод солидный, — согласился Телехов. — Самый знаменитый в Советском Союзе завод качественных сталей. Сейчас его разбивает с воздуха немецкая авиация. — Телехов помрачнел и скорбно смотрел в пространство. Помолчав, он сказал горько — Сколько сил, сколько души мы вложили в этот сталинградский завод — и зачем? Спали неделями у мартенов на монтаже и пуске, ночевали у валков блюминга… Уезжая, думали о заводе как о любимом детище… А сейчас все это летит на воздух, не только сталь и огнеупоры — мысли, страсти, муки, радости наши!
Седюк пробормотал, не глядя на Телехова, — ему до боли было понятно мучение, звучавшее в словах старого инженера:
— Я думаю, наши не отдадут такой завод на растерзание. Его, наверное, эвакуировали.
Телехов сурово возразил:
— Молодой человек, — простите, что я вас так называю, я много старше вас, — молодой человек, сталинградский завод качественных сталей невозможно эвакуировать. Для этого требуются тысячи эшелонов, два-три месяца времени, армия демонтажников. Мы с вами инженеры, должны понимать, что говорим, — ни эшелонов, ни времени, ни рабочих нет. Этот завод отдан в жертву дракону войны. Я знаю каждый его уголок, каждый агрегат, каждый его пролет и вижу, вот попросту вижу, как он работает под грохотом бомбежек. Он будет работать до тех пор, пока в него не ворвутся немцы.
