При этом следует помнить, что хотя эта задача очень часто решается индивидуально, вы не останетесь одинокими в своем странствии и созидании индивидуальной мифологии. Много других людей странствуют вместе с вами. Чаще всего вы их не замечаете, но они остаются вместе с вами, и вне всякого сомнения, одним из таких людей является ваш покорный слуга.
Джеймс Холлис Хьюстон, Техас, США
ВВЕДЕНИЕ
Ибо здешнее значит так много
Зачем, избегая судьбы,
Тосковать по судьбе?
… Затем, что здешнее значит так много; затем, что мимолетное
Здесь и Теперь так нуждается в нас и странно относится к нам -
К нам, мимолетнейшим среди всех и всего…
Здесь, на земле, оказавшись однажды, – возможно ли скрыть это?
Райнер Мария Рильке. Девятая Дуинская элегия
Где бы люди впервые ни оказались: от зыбучих песков до скованной морозом тундры, от великих океанов до первобытных дремучих лесов и горных плато, – они никогда не переставали себя спрашивать: «Кто мы такие? Как мы здесь очутились? Куда мы направляемся?». Эти вопросы повторялись на многих языках, были выбиты на стенах пещер и вырезаны на костях животных, воплощались в повторяющихся сценах, связанных со сменой времен года, торжественными ритуалами рождения и смерти, войны и любви. Эти вопросы всегда были с ними.
Сегодня они по-прежнему нас преследуют. Если и существует нечто, отличающее человеческую особь от других, – это терпеливое вынашивание таких вопросов, внутренняя сила, заставляющая их задавать, и наша потребность следовать великому ритму изменений и непрерывности времени.
Юнгианские авторы часто вызывают недоумение у читателя, не связанного с психологией (не говоря уже о своих коллегах, относящихся к другим психологическим школам), тем, что все время ссылаются на миф. Они часто обращаются к легендам, и хотя в этих обращениях заметен некий эстетический вызов, с точки зрения прикладной психологии их польза может оставаться совершенно неясной. В лучшем случае юнгианцев с их интересом к мифологии просто терпят, в худшем – считают экзальтированными мистиками, помешанными на интерпретации древних символов. В этой книге я попытаюсь объяснить, почему юнгианская психология так часто обращается к мифологическим истокам и – что еще важнее – почему изучение мифа так важно для нас, людей, живущих на рубеже XX и XXI веков.
Миф увлекает нас в глубины собственной личности и в огромное вместилище всей человеческой психики. Вне зависимости от религиозной и культурной традиций, а также от индивидуальной психологии, глубокое погружение в миф устанавливает жизненно важную смысловую связь, отсутствие которой так часто ощущается за частными и коллективными неврозами нашего времени. Если говорить совсем коротко, изучение мифа – это поиск глубинной связи с нашей истинной природой и нашим местом в космосе. Можно с уверенностью сказать, что нет ни одного более важного аспекта, с которым бы мы сталкивались индивидуально и коллективно.
