От «мягкой силы» Джозефа Ная до «ненасильственной политической борьбы» Джина Шарпа
Юрий Бялый
В предыдущей статье я цитировал заявления Кондолизы Райс и Джорджа Буша, сделанные летом — осенью 2005 г., о решении Америки предоставить в странах Ближнего Востока свободу «тяжелой работе» демократии. И ради этого оказывать поддержку диссидентам как будущим политическим лидерам наций. Уже тогда многие эксперты отметили, что «либерально-демократическая» лексика этих заявлений походила на тезисы вроде бы отвергнутого концепта Фукуямы о «конце истории».
Но еще более явно эта лексика адресовалась к такому подходу к обеспечению глобальной мощи США, который получил наименование «мягкой силы» (soft power). Этот концепт еще в 1990 году заявил в книге «Пределы лидерства: изменение природы американской мощи» («Bound to Lead: The Changing Nature of American Power») Джозеф Най — профессор Гарварда, бывший глава Национального разведсовета США и бывший заместитель министра обороны США.
Наиболее развернуто Най представил свой концепт в изданной в 2004 г. книге «Soft Power: The Means to Success in World Politics» (в русском переводе 2006 г. «Гибкая сила. Как добиться успеха в мировой политике»).
Как отмечают многие аналитики, в этих книгах Най фактически «творчески переработал» концепт культурно-идеологической гегемонии из «Тюремных тетрадей» итальянского философа-коммуниста Антонио Грамши. Но если Грамши, создавая свой концепт, думал о том, как нужно побеждать все более изощренную машину доминирования буржуазного государства, то Най занялся приспособлением этого концепта к целям глобального доминирования США.
Суть «мягкой силы» Най формулирует следующим образом: заставить объекты доминирования «хотеть того, чего хотите вы». А дальше разъясняет эту идею. Нужно, чтобы широкие массы в странах-объектах доминирования США захотели кока-колы и ярких шмоток, красивых машин и уютных коттеджей, американской поп-культуры, голливудских блокбастеров и «навороченных» компьютеров и… и… и многого другого.
А одновременно нужно, чтобы широкие массы в странах-объектах доминирования решили, что все это потребительское изобилие обеспечивают либеральная экономика и многопартийная демократия, максимальная свобода и максимальные права каждого человека, а также широкий плюрализм индивидуальных ценностей. И захотели такой государственной системы, которая создаст перечисленное потребительское изобилие для каждого. И решили, что Америка будет изо всех сил стараться им в этом помочь. Ведь помогла же она после Второй мировой войны Германии (планом Маршалла) и Японии (планом Макартура) — и вон, как все стало замечательно в Германии и Японии! И коттеджи, и машины, и шмотки, и компьютеры…
