Турецкий усмехнулся:
— Вижу, здорово вас достало это дело. Ну да ничего, еще месяц-другой, и привыкнете. Если нас к тому времени не уволят за профнепригодность. Итак, я задал вопрос. Можно ли справиться с «Аль-Кайедой» в принципе?
— В принципе — нет, — пожал плечами Поремский. — Террористы вездесущи и невидимы. Они не будут выстраиваться в каре на поле боя, не будут сидеть в окопе, дожидаясь атаки. Да и сами в атаку не пойдут. Террористы действуют точечно и непредсказуемо. Их главное оружие — неожиданность. Это как человек в шапке-невидимке. Снял шапку — и вот он весь как на ладони; надел — и ищи-свищи его в чистом поле.
Поремский задумчиво потер подбородок пальцами и резюмировал:
— Мне кажется, что единственное, что нам может помочь, — это слаженная работа всех служб и ведомств всех стран мира. А поскольку организовать такую слаженную работу на данный момент не представляется возможным, то и террористов нам не одолеть.
— Точно, — кивнул Камельков. — Это как в анекдоте. Помните, про Чапаева…
— Подожди, Михаил, — остановил его Турецкий и вновь обратился к Поремскому: — Ты, Володя, прав в одном. Для того чтобы победить террористов, нужна совершенно новая и всеобъемлющая стратегия. Международная стратегия! А то ведь как получается… Волна терактов началась еще в шестьдесят восьмом году, а до одиннадцатого сентября борьба с такими группами велась только на уровне отдельных государств.
— С тех пор вон уж сколько времени прошло, — напомнил Поремский. — А терроризм как был, так и есть.
Турецкий недовольно дернул уголком рта:
— Опять ты смотришь на вещи однобоко, Поремс-кий. И откуда в вас, молодых, столько пессимизма?
— Не пессимизма, а здравого смысла.
Турецкий хмыкнул, да так сильно, что едва не расплескал кофе.
— Да не наговаривай ты на себя! — строго сказал он. — Будь у тебя столько здравого смысла, ты бы и кофе пить не стал. В нем ведь кофеин, а это вредно для здоровья.
— В умеренных количествах не вредно, — заметила Алена. — А если пить в больших, то портится цвет лица.
— И еще сердце, — добавил Камельков.
— И печень, — сказала Алена. — Кофеин ведь алкалоид. От него все беды.
Турецкий посмотрел на них с сожалением и, вздохнув, изрек:
— Что и требовалось доказать. — Затем он взял чашку и одним глотком отпил половину. Поставил чашку на стол, показал на нее пальцем и сказал: — Между прочим, наполовину полная.
— И в то же время — наполовину пустая, — возразил Камельков.
Турецкий посмотрел на него и улыбнулся:
