— Я не могу этого допустить.
— Пожалуйста, не отсылайте ее на другую работу. Ей очень нравится присматривать за Эриком, и она благодарна вам за доверие в столь важном деле. Вам во всей округе не найти другой такой няньки. Более того, — добавила Шона, тщательно взвешивая слова, — я тоже буду вам благодарна.
Значение ее слов не осталось незамеченным. Глаза Коналла вспыхнули на миг сладострастным огнем, но он тут же вернулся к обсуждаемой теме:
— Я подумаю.
— Спасибо. — Шона судорожно сглотнула. — Милорд.
Почтенное обращение заставило его вскинуть брови. Шона надеялась, что умиротворила его и что теперь он не уволит Уиллоу. Чтобы не сказать ему что‑нибудь лишнее, что могло повлиять на его решение, Шона направилась к двери.
— Я еще не закончил.
Властные нотки в его голосе остановили Шону, и она снова повернулась к нему лицом.
Коналл откинулся на стуле.
— Мы еще не обсудили вашу ложь.
Лицо Шоны обожгло жаром. Только тут она поняла, что не только Уиллоу нуждалась в защите.
Не в состоянии больше довольствоваться ролью пассивного наблюдателя, Стюарт решил вмешаться в их разговор. С важным видом сложив руки на груди, он уставился на Шону, как судья, и прищелкнул языком.
— Это действительно очень серьезно. От вора можно закрыть дверь, как говорится в пословице, но от лжеца не закроешься. Боюсь, нам придется жестоко вас наказать.
— Стюарт…
Стюарт повелительно приподнял брови:
— Коналл, я советую прописать ей с полдюжины ударов тростью, перегнув через стол. А я посмотрю.
— Что? — Шона в ужасе уставилась на Коналла.
— Я не стану этого делать. — Губы Коналла сложились в недовольную гримасу.
— Хорошо, тогда это сделаю я.
Глаза Коналла округлились.
— Ты тоже не станешь этого делать. У моего брата своеобразное мышление. Иди завтракать, Стюарт. Я хочу поговорить с Шоной наедине.
Лицо Стюарта приняло лукавое выражение.
— Преподашь частный урок, да? Очень хорошо. Все же думаю, — обратился он к Шоне, — что под моим наблюдением вам было бы надежнее, чем под его.
С этими словами он закрыл за собой дверь.
Коналл облокотился о стол.
— Прошу прощения за Стюарта. Его сделали таким невоздержанные возлияния, безотказные женщины и отсутствие ответственности.
— Сожалею, — заметила Шона.
— Я тоже.
— Что солгала вам. Мне не следовало так поступать. Но я сделала это, чтобы защитить Уиллоу.
Он взял ее руку в свою:
— У тебя и в мыслях не должно быть, что от меня может исходить какая‑то опасность. Надеюсь, ты это знаешь.
Губы Шоны тронула улыбка.
