Так что интересно: когда встал вопрос о возвращении городу прежнего имени, тутаевцы восстали — привыкли к новому названию, и оно стало восприниматься как исконное, а Романов-Борисоглебск — как навязываемое свыше и только поэтому неприемлемое. Красноармеец их интересовал очень мало.
С улицами было совсем плохо, чуть ли не все они получили новые названия, в большинстве увековечившие имена новых партийных лидеров. Иногда власть даже проявляла своеобразный юмор: улицу, ведущую к храму, называли именем завзятого богоборца; в Ярославле кафедральный собор XVII века, освящённый в честь иконы Фёдоровской Божией Матери, стоял, естественно, на Большой Фёдоровской улице. Улицу переименовали в честь большевика Емельяна Ярославского, яростного борца с «религиозным дурманом».
Обратное переименование улиц идёт у нас с большим скрипом. И не только потому, что за десятилетия жители привыкли к новым названиям. И даже не потому, что возврат старого имени ведёт к неизбежным расходам. Нередко активно сопротивляются коммунисты, которые справедливо видят в этом покушение на их былую известность. Сейчас, когда компартия, счастливо избежавшая запрета, превратилась в оппозиционную, подобные акты воспринимаются ею особенно болезненно.
Чтобы не дразнить гусей, местные власти порой принимают соломоново решение: на углах домов появляются сразу старые и новые названия улиц. Например, «улица Большая Октябрьская. Бывшая Большая Рождественская». А если переименовывали улицу раза три, размещаются друг под другом все три названия.
Что ж, и волки сыты, и овцы целы.
А станция метро в Москве по-прежнему носит имя Войкова, большевика, принимавшего непосредственное участие в расстреле царской семьи.
Не утихают споры по поводу нахождения на главной площади страны мавзолея Ленина. Коммунисты готовы стоять насмерть, чтобы не допустить не только уничтожения, но даже переноса мавзолея в другое место, не говоря уж о захоронении тела вождя на кладбище по общепринятому обряду. Их не останавливает даже тот очевидный факт, что десятилетия их кумир остаётся фактически не похороненным; пока вождь лежит на своём месте, дух коммунизма так и будет витать над Красной площадью и, значит, над страной.
Проблема здесь серьёзнее, чем может показаться. В настоящее время страна расколота, чуть ли не половина населения ностальгирует по советским временам. И коммунисты очень хорошо это понимают, отчего и выступают с призывом в духе крыловского «Волка на псарне»: «Забудем прошлое, уставим общий лад!» Сегодня им выгодно, вынужденно примирившись с новым порядком, сохранить то, что осталось от их былого могущества. И мавзолей здесь — далеко не последнее средство.
