Он приезжал, когда считал нужным, мог нагрянуть в любой момент, уверенный, что будет безропотно принят, будто и допустить не мог, что она может быть не расположенной к встрече и отказать свидании. Он, кажется, вообще не принимал в расчет ни ее планов, ни желаний. И это само по себе невольно вызывало протест и глубоко оскорбляло ее. А он появлялся — и дальше все шло по накатанной колее обряда и стереотипа. Встреча, объятия, совместная трапеза, хмель от алкоголя, немного разговоров, по сути дела, лишь проформа для заполнения пауз, затем близость, всепобеждающее торжество плоти и — снова разлука. И вновь думалось: так, может быть, все-таки именно это и есть жизнь? Быть может, в том и состоит ее обнаженное, не задрапированное никакими ритуальными покровами простейшее естество и, может быть, так и надо жить, без вопросов, не напрягая друг друга? И если это действительно так, то чего тогда столь мучительно не хватает ей в этих общениях и встречах с ним?
Мысли, мысли, мысли... Едва забрезжило за окном. Она слышала, вбирая каждой клеткой любой шорох, каждое его движение. Он торопливо оделся, уверенный, что она крепко спит, и некоторое время находился в соседней большой комнате. Что он делал там, догадаться она, конечно, не могла. Потом тихо щелкнула задвижка английского замка. Он ушел, и она была одна. Чувство освобождения от гнетущего страха обдало ее как будто живой водой. Не раздумывая ни секунды, она быстро встала, достала с полки одной из стенок старый потертый бинокль отца, с которым тот уезжал на свои испытания на полигоны, и кинулась к окну. Поймала изображение его «Волги» и той, второй машины, навела на резкость. При восьмикратном увеличении все казалось совсем рядом, несмотря на сизые предрассветные сумерки и зимнюю дымку.
Спустя минуту Геннадий вышел из подъезда, и его, кто там они были ему — ординарцы, телохранители, клевреты-подчиненные?.. — оба, как по команде, выскочили и двинулись навстречу. Она не ошиблась ночью, одним из них действительно был тот громадина тяжеловес, что запомнился ей еще на кладбище. Вот они сошлись. Она отчетливо видела его лицо. Вот он что-то сказал им, и все они расплылись в улыбках, дружно покатились со смеху, и в каждом движении их, в выражении лиц она безошибочно угадала ту особую дешевую фатовскую нотку, с какой мужики по-дружески, по-компанейски потчуют друг друга скабрезностями «из сферы пола». Значит, он сказал им что-то... о ней? О том, что было вот здесь, между ними? Ну да, именно так, и тотчас бегло глянул куда-то вверх, повел глазами по окнам, отыскивая ее окно... и только тут она вдруг заметила, что в руках у него не было «дипломата». Он вышел с пустыми руками, очевидно оставив свою неподъемную ношу у нее дома, даже и не спросив ее о том. Геннадий сел в машину, прогрел мотор и через несколько минут, взяв с места в карьер, умчался в сторону центра города. Вслед за ним
