Геннадий Тимофеевич Носов, известный в Петербурге мастер ювелирных дел, ожидал подполковника у метро «Черная речка». С ним Костя был знаком давно, последние два или три раза они виделись на квартире дяди. Геннадий Тимофеевич изготовлял для Амалии несколько сложных украшений.
Встретились по-родственному: обнялись, сели на лавочку.
— Геннадий Тимофеевич, хотелось бы с вами заключить деловой союз, — надолго и, по возможности, негласный, известный только нам двоим.
— Готов служить Отечеству, — и с удовольствием! — мастер склонился покорно, давая понять, что дело имеет с представителем власти.
— Для начала хотел бы показать вам вещь, но не здесь…
Подполковник бросил взгляд на снующих во все стороны прохожих.
— Может, в машине…
— Как будет угодно.
Они сели в автомобиль, и Костя отъехал в пустынное место. Здесь показал диадему.
Геннадий Тимофеевич оглядел со всех сторон футляр, покачал головой, произнес «Да-а…» Вынул из кармана маленькую и тоже в чехле лупу. Зажал ее у правого глаза и осмотрел футляр диадемы. Видно, и футляр говорил ему о многом.
Мастер ловко открыл замок, вынул диадему. Медленно поворачивал перед глазами и отдалял от себя, и приближал, потом стал разглядывать бриллианты, трогал их руками, снимал пыль замшей. И вновь, закрепив у глаза лупу, подолгу и с разных сторон осматривал камни.
Еще раз оглядев диадему с расстояния вытянутой руки, бережно вложил ее в чехол и вернул хозяину.
— Не стану спрашивать, как попала в ваши руки эта вещь, но замечу: цены ей нет.
Ювелир достал из портфеля свежий номер журнала «Молодая гвардия», открыл нужную страницу и протянул Косте.
— Тут есть место, как раз к нашему случаю. Вот, читайте.
Подполковник читал: «…В прежние времена колье из двадцати восьми или тридцати трех сверкающих горошин жаждали к круглой дате лишь державные супруги… А каждая обработанная по граням горошинка стоит «Жигулей»… На днях Галина Леонидовна собственной персоной в кабинет ввалилась со свитой. Прослышала дама: готов к отправке набор украшений к бальному платью королеве Дании. Поступил такой заказ русским умельцам. Уже оплачен: триста семьдесят тысяч долларов… Дочь Брежнева не превозмогла любопытства: что позволяют себе короли? Примерила… и не сняла с себя… Филигранная работа целого коллектива мастеров принесла заводу не прибыль, а громадный убыток».
Мастер взял журнал и сунул его в портфель. Показав рукой на «дипломат», сказал:
— Ваша диадема многих таких колье стоит.
