Костя подумал с минуту. Оживился, глянул Анюте в глаза:
— Ты — умница! Мы так и сделаем.
Наскоро оделся, достал из дорожной сумки деньги, отсчитал двадцать пять тысяч долларов и пятьдесят тысяч рублей, протянул Анюте.
— Это — тебе, в твое полное распоряжение.
— Но зачем… Так много денег? — удивилась Анюта.
— Бери. Это — твое. Я знаю: ты будешь тратить с толком, с пользой для людей, — прежде всего, близких, дорогих тебе и родных. А теперь заводи свой катер.
Неожиданно в игру вступила осиротевшая новенькая, последней марки машина «вольво». Глава администрации района воспылал желанием реквизировать ее и затем присвоить. Вызвал прокурора, и они долго обсуждали план операции. Чтобы притушить дело, им понадобилось никого не обвинять в гибели залетного грузина, — утонул и вся недолга. Было условлено Анну и не поминать. Решили выдать Тариэла за мотающегося по свету преступника. Исключили из сферы своих интересов и Костю — майора петербургской милиции, уважаемого человека, приехавшего в гости к отцу. И даже условились в случае надобности защищать и майора, и Анну — примерную девушку, молодого специалиста-гидролога.
Тщательно просмотрели документы Тариэла: агент петербургского концерна «Северный ювелир», скупщик драгоценностей у населения. Обнаружены три заграничных паспорта. Ясно: криминальный субъект международного масштаба.
Машину конфисковали, оформили как разбитую, поставили в гараж частного дома где-то на краю районного городка. На том дело и порешили.
Подобная участь постигла и другую машину — «мерседес». Четыре грузина при въезде в город заспорили с инспектором ГАИ, их пытались задержать, но они на большой скорости пустились наутек. На повороте перевернулись, трое покалечились, скрылись в лесу, а Бидзина вскочил в рейсовый автобус и, к счастью своему, вскоре прибыл в Каслинскую. Снял маленький номер в гостинице и стал выслеживать Тариэла или Костю. В тот же день узнал о гибели Тариэла, а о майоре никто ничего не знал, Бидзина решил ждать майора. Ему не хотелось возвращаться ни в Питер, ни в Грузию, он хотел работать с Костей. Он почему-то питал к нему и симпатию, и доверие.
Состояние Кости было светлым, легким и веселым. Он будто бы долго шел по сырому темному тоннелю, со всех сторон его давили стены, а сзади грозил настичь и раздавить поезд, и не было надежды скоро выбраться на простор, но вдруг тоннель кончился, с неба грянул луч летнего солнца, а вокруг приветливо и безмятежно защебетали птицы.
