— Ты хочешь сесть за руль?
— Да, очень! — воскликнула Нина.
Сергей поставил машину на обочину, и они вышли, чтобы поменяться местами. Стоял жаркий майский день. Нина сбросила кофту, осталась в сарафане, обнажавшем плечи, грудь и спину. Сергей обнял ее, целовал плечи, шею, шептал на ухо: «Люблю тебя, слышишь, люблю, люблю!» — «Нет, я ничего не слышу, говори громче». И он говорил, говорил, а она, задыхаясь от счастья, целовала его в губы, в лоб, прижимала к груди голову. «Не могу представить тебя рядом с Ивановым, — я убью его или украду тебя, увезу на Дон». — «Хоть сегодня, хоть сейчас. Свернем на северо-восток и махнем на Измаил, а там через Одессу и на Дон. А? Махнем или нет? Что, струсил?.. А я вот — нет, сама тебя повезу. Пусть ищут нас по проселочным дорогам. Свернем вон в ту плоско-крышую деревушку и будем жить там две недели, а когда они устанут от поисков, будем продолжать путь».
Сергей молчал. Смотрел в счастливые бирюзовые глаза Нины и не мог понять, шутит она или говорит серьезно.
— Нет уж, давай все делать по-людски, по-серьезному. Только есть одно страшное для меня обстоятельство: не могу я даже на минуту вообразить тебя в объятиях Иванова. Думать ни о чем больше не могу, по ночам не сплю.
— Дуралей ты мой, глупый и любимый мой Сереженька. Да неужели ты думаешь, я способна на такое: любить одного, а спать с другим, постылым? Нет этого, не может такого и быть. Выбрось ты из головы эти глупые мысли.
Сели в машину, и как раз в это время зазвонил радиотелефон. Парень на плохом русском спрашивал:
— Где вы есть? Мы вас потеряли.
— Едем на Брэнешти, — сказал Сергей. — Все в порядке, не беспокойтесь.
— Хорошо приятель, гони быстро, не отставай! От Брэнешти держи курс на Кэлэраши, а там — на мост через Дунай и на Силистру. От Силистры будем ехать по проселочным дорогам до города Толбухин. И там скоро выйдем к морю. Спрашивайте оранжевую виллу генерала Бурдалэску. Это дядя короля Михая. В ней теперь живет русский эмигрант Силай Иванов.
Проехали Брэнешти, у пересечения с железной дорогой, слева, выплыли из дрожащего марева невысокие дома городка Дор-Мэрунта, а за ним на порыжелом невысоком холме поднялась острокрышая нарядная деревня. Нина вдруг свернула к ней и через две-три минуты, проехав часовню с каким-то святым в нише, остановилась у высоких свежевыкрашенных ворот. И часовня, и ворота, и крыши с острыми коньками — все было нездешне, не похоже на другие деревни, которые они видели на румынской земле.
