Через несколько секунд Клеман вышел из своего укрытия и направился к Аньес.
– Ты подслушивал?
– Да, мадам.
– Что ты об этом думаешь?
– Я беспокоюсь. Бальи прав, нам надо усилить бдительность.
– Ты думаешь, что за всем этим стоит Эд?
– Даже если он и стоит, я сомневаюсь, что он является вдохновителем. Он не стратег. Ему больше подходит роль шпиона.
– Ему может давать советы более умная голова. Кроме того, как мой платок оказался в лесу?
– Мабиль?
– А почему бы и нет? Она очень хитрая и коварная. Думаю, она разожгла в себе нечто вроде ненависти к нам… Ненависти слабых, которые предпочитают преследовать еще более угнетенных, чем они сами, чтобы не навлечь на себя гнев своего повелителя.
– Я был заинтригован, если не сказать встревожен тем оборотом, который вы придали этой… беседе, мадам.
Аньес улыбнулась, пристально глядя на Клемана.
– Наступательный… Боевой поединок, это хочешь сказать?
– Вот именно.
– Видишь ли, Клеман, поскольку женщины вынуждены подчиняться мужчинам, они умеют заплетать следы, по примеру дичи. Через несколько лет ты это лучше поймешь.
– Какой дичи?
– Хм… секача,[51] разумеется.
– Они крупные, но чуткие и предпочитают пугать, а не нападать.
– Но когда нападают, ничто не может устоять под их напором. Монж де Брине прощупывал меня. Это стало очевидным после первых же его слов. Но я не знаю, почему он это делал. И напротив, я знаю, что ни одно из моих объяснений не стало для него новостью. Теперь остается выяснить, какие подлинные причины двигали им, когда он решил посетить меня. Кроме того, нельзя было допустить, чтобы он догадался о моих опасениях.
– Говорят, граф д'Отон – очень могущественный человек.
– Да, он очень могущественный.
– А ваш сводный брат – ординарный барон и его вассал.
– А я вассал Эда, что делает меня вавассалом[52] графа.
– Вы встречались с ним?
– Я помню, как молодой высокий человек, угрюмый и неразговорчивый, приехал навестить покойного барона Робера. Только и всего. Я была тогда маленькой девочкой.
– Не могли бы вы, мадам, заручиться его непосредственным покровительством?
– Тебе, как и мне, хорошо известно, что сеньор сеньора не вмешивается в дела своего непосредственного вассала, за исключением отказа в правосудии или ложного суда.[53] Но это не наш случай. Артюс д'Отон не станет вмешиваться в семейные споры, иначе сложится щекотливая политическая ситуация, которая может ему навредить. Конечно, Эд – мелкий сеньор, но у него есть весомый козырь: его железные рудники.
