— Я могу вернуться в ансамбль.
— Нет! — закричал Доктор. — Долго ли ты продержишься, помня о том, что ты получил великий шанс и упустил его? Всю оставшуюся часть жизни ты будешь считать себя второсортным исполнителем. А теперь иди!
— Куда?
— На сцену. Ты будешь петь, пока я не пойму, в чем дело, — сказал Доктор.
Повернувшись, он вышел из гардеробной, не допуская мысли о том, что Бэрри откажется последовать за ним.
Доктор расположился у стола в центре зала. Коун жестом велел пианисту сесть и стал ждать. Бобби Бэрри вышел на сцену. Его волосы были наспех причесаны; он увлажнил их водой, чтобы они не стояли торчком. Галстук Бобби был завязан, смокинг застегнут. На нем не осталось складок от грубого прикосновения Доктора.
Бэрри встал у микрофона. На его лице возникли резкие тени и светлые пятна. Доктор подал сигнал пианисту. Услышав первые ноты, Бэрри сжал обеими руками микрофон и приготовился запеть в нужный момент.
— Убери руки от микрофона! — закричал из темноты Доктор.
— Но я…
— Отпусти микрофон! — негромко, но рассерженно приказал Доктор.
Бэрри отнял руки от микрофонной стойки, словно его ударило током. Отпрянув назад, он запел.
— Ближе к микрофону! — приказал Доктор.
Подавшись вперед, Бэрри невольно ухватился руками за блестящую микрофонную стойку.
— Не трогай это! — вмешался Коун.
Услышав пение Бэрри, Доктор испытал разочарование. Непринужденность и теплота исчезли. Слова песни зазвучали по-другому. Бэрри пытался казаться сильным; раньше его исполнение было нежным, мягким.
— Нет, нет, нет! — остановил его Доктор. — Довольно!
Бэрри замолчал. Доктор отошел от стола, направился вперед и спросил пианиста:
— Что, черт возьми, вы играете?
— Это аранжировка Бэрри. Мне ее дали.
Он взял ноты и показал их Доктору. Коун пробежал взглядом по первому листу. Да, это была аранжировка песни. Коун повернулся к певцу.
— Ты изменил аранжировку?
— Нет, сэр! — ответил Бэрри.
— О'кей, — задумчиво произнес Доктор.
Посмотрев на Бэрри, Коун расстегнул смокинг певца. Ослабил узел на галстуке. Взъерошил влажные волосы Бэрри. Потом отдал аранжировку пианисту и сказал:
— Уберите все это дерьмо. Играйте только мелодию. Одним пальцем. Я хочу, чтобы музыка звучала, как экспромт. Не слишком гладко, отшлифованно. Я хочу увидеть певца, которому не по душе изощренная аранжировка, смокинг и галстук. Парня, не желающего причесывать волосы. Парня, который любит только одно — петь. С аккомпанементом или без него! Понятно?
