К тому же это будет продолжаться недолго, успокаивал себя Айзи. Найдя себе постоянную работу в больнице, возможно, даже в «Раш Мемориал», он сможет навсегда расстаться с музыкальным бизнесом. Однако он не тешил себя иллюзиями. Еврей, какое бы образование он ни получил, имел мало шансов устроиться в хорошую «белую» клинику. Но Айзи имел диплом с отличием, и главный врач Синайской больницы обещал замолвить за него слово перед своим однокашником, возглавлявшим «Раш». Поэтому это было возможным.
Его цель — стать преуспевающим врачом с хорошей еврейской практикой — казалась вполне достижимой. Он обещал себе после ее осуществления не только бросить музыку, но и поменять свои очки с массивной оправой на пенсне — подобное тому, что носил судья Верховного суда Феликс Франкфуртер, на которого он, по мнению некоторых людей, походил.
Так все и будет. Он получит должность в «Раше», оставит музыку и в конце концов создаст свою практику.
Но однажды, столкнувшись с серьезной проблемой, Кошачий Глаз Бастионе отдал приказ: «Найди мне того маленького еврея!» Когда помощник Бастионе растерялся, босс раздраженно выпалил: «Маленького еврея! Того, что играет в ансамбле на Кларк-стрит!»
— А, этого? Ясно!
— Найди его!
Помощник ушел, рассеянно кивая. Бастионе сел в кресло в своем кабинете, сдвинул шляпу на затылок и потрогал пальцем кольцо с камнем.
Вскоре после того, как Доктору Коэну, маленькому еврею, позвонили в больницу, он снял белый халат и явился к Бастионе.
Босс заговорил с ним весьма дружелюбно. Сдержал ли он свое слово? Обеспечил ли Доктору постоянную работу? Хорошие деньги? Отсутствие проблем? Да, согласился Айзи. Теперь он, Бастионе, нуждался в его помощи. Он сказал об этом напрямую.
Какой-то безмозглый даго пытался создать профсоюз для музыкантов из чикагских ночных клубов. Бастионе хотел уничтожить зарождающуюся организацию. Подчинить себе этих итальяшек, предварительно оставив их без куска хлеба.
— Идиот! Идиот! — повторял Бастионе.
В его душе разгоралась ярость. Наконец он произнес:
— Если мы допустим существование профсоюза в Чикаго, завтра он появится в Нью-Йорке, Филадельфии, Лос-Анджелесе. Мои друзья скажут мне: «Глупый итальяшка, что ты допустил у себя в Чикаго?» Мы должны остановить это сейчас! Сегодня!
Внезапно Бастионе посмотрел на Айзи.
— Вот что ты сделаешь. Ты переберешься со своим ансамблем в мой «Ше Пари». Я увеличу твой гонорар. Ты будешь играть семь вечеров в неделю. Если понадобится, я договорюсь с твоей больницей или заплачу интернам, которые заменят тебя. Но ты должен работать каждый день…
