Это далеко не единственный, хотя, наверное, наиболее крупный и глупый случай, когда русские националисты оказались «сами себе злые буратины».
О «парадах независимостей» подробнее поговорим ниже, а пока отметим, что риторика русских националистов, поддерживающих тезис «нас все обижают, а потому мы отделимся», с тех пор почти не изменилась. Разве что вариант «мы отделимся» стал звучать как «мы построим Россию для русских». И результат вполне прогнозируем: сходные действия приводят к сходным же результатам.
Не случайно Збигнев Бжезинский в книге «Великая шахматная доска» вполне, со своей стороны, доброжелательно пишет о варианте, при котором Россия распалась бы на несколько государств. При этом западный обломок империи, по пану Збышеку, имел бы даже шанс вступить в объединенную Европу. Цените! Так сказать, от Атлантики до Поволжья. Потому что за Волгой в сценарии Бжезинского будет начинаться совсем другая страна.
Вы хотите стать членом Европы? Вам нужно столько разных Россий? Даже если одна из них будет «только для русских»?
Как показывают «русский фашизм»
Каждый журналист, хотя бы немного знакомый с криминальной тематикой, знает, насколько легко можно разжечь в обществе ненависть к определенной социальной или национальной группе. В любом городе-миллионнике, не говоря уже о странах и регионах, ежедневно совершаются сотни крупных и мелких преступлений и правонарушений. Достаточно только из ежедневной сводки происшествий отбирать те, которые совершены людьми определенной национальности, и при этом о национальности сообщать. Через пару месяцев в городе будет фобия по отношению к этой этнической группе, и население будет обсуждать, как «эти иностранцы (иноземцы, приезжие) убивают наших детей».
Ровно таким же способом для любой национальной группы можно создать «образ сочувствия». Для этого нужно выбирать преступления, в которых люди заданной национальности были жертвами.
По такой технологии в массовом сознании можно создать веру в то, что «русские бьют нерусских». Или наоборот.
Таким способом можно создать любую массовую фобию: по отношению к соевой колбасе, фастфуду или наоборот — к натуральным продуктам, к старым (или новым) автомобилям. Это только вопрос мастерства, времени и потребных ресурсов.
По этому простенькому шаблону рисуется и имидж «русского фашизма».
Нужно только накрепко усвоить основное правило: если жертвой стал нерусский и есть хоть малейшая возможность обвинить в преступлении «русский фашизм», — это должно быть сделано
