До Ненашева наконец-то дошло. Он снова с интересом посмотрел на меня и с какой-то надеждой спросил:
— У вас есть еще канал?
— У нас много чего есть…
Немного неприятный ход разговора был прерван вспыхнувшей перестрелкой. Сначала захлопали винтовки, истерично длинными очередями застучали несколько автоматов, потом к ним присоединился наш ПКМ и ему вторила парочка немецких скорострельных MG-34. Прошла минута, а бой не утихал и даже стал разрастаться: количество участников явно увеличилось, и как последний аргумент с немецкой стороны забухали минометы. Я связался с Кафтайкиным.
— Коля, что там у вас?
— Всё нормально, командир. По-тихому завалили мародеров, парочку прихватили с собой. Уже почти вытянули весь груз к себе, когда фрицы двинули большую группу пехоты. Мы половину положили, так они успели шум поднять.
— Так чего тогда такой грохот?
— Да обижаются, что мы их сделали.
— Потери?
— У нас все нормально, без потерь, чисто ушли. «Портяночники» одного потеряли — шальным осколком прямо в голову. Четверо засели на «нейтралке» с последними мешками со «жрачкой», ждут окончания обстрела.
— Противник?
— Больше двух десятков. Когда шум поднялся, наши снайпера по их окопам отработали и два расчета «станкачей» успели утихомирить, в общем — сделали немцев.
— Хорошо. Выводите людей и заканчивайте эту канитель — немцы все равно завтра отыграются во время артобстрела.
— Вас понял, Феникс.
Ненашев с интересом слушал наш разговор и, когда я спрятал радиостанцию в карман разгрузки, прокомментировал:
— Весело тут у вас.
— Война, однако…
Отправив Ненашева в его блиндаж, я поехал в штаб группировки, чтобы хоть как-то попытаться организовать связь с Москвой.
Таких дальнобойных радиостанций у нас было несколько — когда заработал проход из Севастополя, советское командование сразу озаботилось связью с оставшейся группировкой, тем более после того, как сюда направили несколько свежих частей, Бориспольскую группировку стали рассматривать как весьма серьезный фактор, влияющий на обстановку на Юго-Западном фронте, который трещал буквально по швам. А тут практически списанная со счетов разрозненная, деморализованная, разношерстная толпа превратилась в боеспособную часть, которая сумела оттянуть на себя весьма крупные силы противника, что дало передышку избиваемым советским частям и позволило хотя бы в некотором приближении не то чтобы стабилизировать фронт, но однозначно замедлить продвижение немцев.
Приняв наконец-то решение, я озадачил специально приданного шифровальщика, и на секретную базу под Москвой, где дежурила Кристина, ушла шифровка.
