Он остановился, чтобы передохнуть. В наступившей тишине за спиной Палмера, из зала, а не с помоста, кто-то пробормотал:
— Привет от Дона Джи.
На этот раз его услышали все. Это возымело жуткий эффект. Зал ратуши, в котором стоял гул шепчущихся голосов и болтовни, вдруг застыл, люди стали похожи на живые статуи, услышав тот негромкий голос, шедший неизвестно откуда.
Палмер почувствовал, как вдруг вспотело под мышками. Он стянул с себя каску и осторожно положил на кафедру.
— Вот в чем проблема, — начал Палмер, говоря так же медленно, как говорил молодой искусствовед. — Слово, которое вы пытались подобрать, — это «гражданский». Эти мужчины совершили гражданские правонарушения неполитического характера. Они будут наказаны. Но их должен судить и приговорить гражданский суд. Скоро у вас будет такой суд, компетентное гражданское учреждение, которое будет выносить решения по таким делам. Вы не имеете права заменять собой такое учреждение. Я предлагаю поместить арестованных в тюрьму. Мои солдаты обеспечат надежную охрану. Я даю вам гарантию.
Одна из женщин, охранявшая пленников, воинственно затрясла головой и выпалила что-то по-сицилийски в сторону партизанского вожака.
— Может быть, — смущенно ответил тот по-английски. Потом он оправился от смущения и снова заговорил на местном диалекте, предоставив Палмеру догадываться о содержании речи по отдельным словам и фразам.
Спор затянулся. Парень в дальнем конце зала с автоматом «Щмайссер», небрежно болтавшимся у бедра, казалось, был на стороне женщин. Палмер с трудом начал понимать, о чем они говорят. Женщина и несколько партизан не доверяли чужакам, будь то американцы или кто-то другой. Вожак, по-видимому, был готов в принципе довериться американцам, но не в случае с этими пленниками. Палмер глубоко вздохнул.
— Я даю гарантию, что этим людям будет обеспечена надежная охрана, — громко повторил он. — Даю вам гарантию правительства Соединенных Штатов Америки и президента Франклина Делано Рузвельта.
Он помолчал, пытаясь определить, подействовало ли его обещание.
Его солдаты, обеспокоенные его долгим отсутствием, начали по одному появляться в дверях ратуши. Мимоходом прислушиваясь к спору, они медленно продвигались в глубину зала по боковым проходам.
Они встали по всему периметру зала, слушая говоривших, пока их число не возросло почти вдвое по сравнению с красными повязками. По огневой мощи двадцать человек спецкоманды Палмера равнялись сотне партизан. Винтовки, кольты и пулеметы Томпсона спокойно поблескивали вперемежку со связками ручных гранат. В напряженной тишине солдаты спецкоманды пристально наблюдали за Палмером и вожаком партизан, как будто пытаясь ответить на вопрос Палмера: «Кто же здесь негодяи?»
