- Лучше что-нибудь посущественнее, - улыбнулся он. - Mне сегодня показано. - И, повернувшись к полковнику Костину, спросил: - Что-то срочное?
- Срочное, - ответил Михаил Степанович. - Сегодня у тебя в отделении будет делегация медиков из болгарской армии. Сам понимаешь, надо принять.
- Конечно, надо принять, - без нотки сомнения сказал Максимов. Болгарами займется наш Юрий Коваленко. Л я ухожу, дежурил, пришлось всю ночь оперировать.
- Но, товарищ полковник, - взмолился было Коваленко.
А Максимов спокойно продол/кал:
- Покажешь им Ясникова, познакомишь их с Кривоносом. Их истории болезни представляют определенный интерес. Да...
Замполит глядел то на Максимова, то на Коваленко.
Что ж, пусть решают сами.
Максимов позвонил оперативному дежурному.
- Ночь прошла спокойно, - доложил он.
"Это, по его мнению, спокойно", - подумал замполит.
Потом позвонил в лабораторию жене:
- Людмила Ивановна, с вашего разрешения я иду спать.
Осушил мензурку спирта и ушел домой.
- Вот шеф у нас, а? - продолжал ворчать Коваленко и всем своим растерянным видом призывал к соучастию замполита. - Ведь он кто? Он бог. Травматолог.
Дерматолог. Биолог. Анестезиолог... Един во всех лицах.
Человек Ренессанса. А я кто? И вдруг мне встречать делегацию.
- Юра, - тихо, по-отцовски сказал замполит. - Ничего страшного не произошло. Гости будут довольны, я уверен. - Потом, подумав, добавил: Видишь ли, мы, то есть люди постарше вашего брата, ведь не вечпы.
Вот и учись быть таким, как твой шеф.
- Так для этого надо как минимум записаться в еретики.
- А ты запишись, - лукаво подмигнул замполит.
...Летело время. Вчера только растаял последний снег на клумбах, сегодня они, распарясь под весенним солнцем, как маленькие вулканы, дышат паром и теплом. Потом, глядишь, ветви каштанов, вчора просвечивавшиеся насквозь, уже тяжелеют от бетых хлопьев. Потом трах, трах, трах, и по аллеям скачут коричневые шарики. Скоро они появятся в шкафу, под тахтой. Люда их натащит домой, и в квартире никогда нэ будет моли. Еще одна осень... Все, повторяясь, меняется. Лишь неизменным остается рабочий ритм госпиталя. К подъезду травматологического отделения опять мчится зеленая машина, опять носилки, и новая история ложится на стол начальника отделения.
Василий Петрович вошел к себе в кабинет и, не надевая халата, сел за стол, открыл один ящик, другой. Достал одну пачку писем, другую. Письмами забиты все ящики. Их много, очень много. Все они примерно одинаковы: "Спасибо, доктор..." Он начал их перебирать, одни сразу возвращались в ящики, другие он откладывал на край стола.
