Она. Ха-ха-ха! Как все это очаровательно, нелепо… В этом что-то такое дикое… такое… Ну что только со мной может случиться!.. Кстати, почему вы решили, друг мой Федя, что я должна., представить… Суслову?
Он. Глупость спросила! Во-первых, вы с ней обе — раскрасавицы…
Она. Как? Я для вас красавица не только когда вы под диваном, но и на диване? Ха-ха-ха!.. А моя несколько… излишняя седина…
Он. Это Божья серебряная сетка на золотых волосах…
Она. А обвал лица, морщины…
Он. Я вижу только голубые глаза… сквозь зимнее окно в прожилках изморози… Итак, ты — истинная Полина: ты дожила до глубокой старости… И вот ты вспоминаешь… Возьми Полинину книгу…
Она (не отвечая, подходит к роялю). Боже мой, кто-то открыл крышку? (Радостно хлопает в ладоши.)
Он. Это мой подарок тебе — по случаю воскрешения Полины Сусловой…
Она (садится у рояля и всю дальнейшую сцену она ведет, перебирая клавиши). «Мы были на бале… на бале… на бале…» Федя, я отношусь с уважением к вашей странной идее… Вы это поймете по тому, как я буду с вами откровенна… (Играет.) Какая я, к черту, Аполлинария Суслова? Она и в старости была победоносная обольстительница! В нее влюблялись — до смерти! Каламбур…
Он. Да что ж ты несешь, старуха?
Она. Нет-нет, чтобы ее сыграть — надо иметь самочувствие Сары Бернар в расцвете славы! Для меня все это в далеком прошлом!..
Он (яростно). Ты что же — отказываешься?!
Она (застенчиво). Не совсем так… (Перебирает клавиши.) Во всем этом что-то есть!.. Я бы даже попробовала… но не Полину… (Замолкает.)
Он. Ты сошла с ума…
Она (совсем застенчиво). Анну Григорьевну Достоевскую!
Он. Свихнулась, карга? Моя Аня была скромницей. Во всем — в лице, в повадках… А ты… ты…
Она. Что — я? (Холодно.) Что вы знаете обо мне, наглец?
Он. Ты не вылезала из роскошных туалетов! А у Анны Достоевской не было денег на лишнее платье!.. Я будто вижу тебя… в твоей молодости…
Она. Как интересно! Что там видит этот мерзавец?
Он. Ты — в роскошной каракулевой шубе. Было?
Она. Это называлось манто! (Бьет по клавишам.)
Он (будто в экстазе). Твои руки — в роскошной муфте!.. Носила?
Она. Браво! (Играет.)
Он. На ногах — моднейшие туфли с драгоценной пряжкой!.. И кокетливые ботики…
Она. Все точно! Да здравствуют ботики!.. Завязка всех романов: когда он, встав на колени, помогал ей снять с ножки эти трогательные ботики… Ее ножка — в его руках… Да! Да! Я все это действительно носила… (Кричит.) Но на сцене! Самодовольный наглец!
Прохвост! Спорщик.
