сердцу и что ты горишь желанием представить мою Полину… О мучительный следок ее ноги! О Хлыстовская Богородица, о святая всех расстриг — Полина Суслова! Кстати, ты обратила внимание, ведьма, на подчеркнутые мною места?
Она. Ненавижу, когда портят книги!.. Но хочу отдать вам должное: вы все очень точно отметили… Получился готовый литературный монтаж — «Женщины Достоевского».
Он. Никак не хочешь сказать: «Твои женщины, Федя»… Тебя просто корежит, когда я произношу: «Мои», «Я»… Если бы ты знала, ведьма, каких духовных сил мне стоило понять, что я — это он. Кстати, ничего, что я зову тебя ведьмой?
Она. Меня так никто не называл… А я обожаю все впервые!
Он (шепотом). Все случилось со мной, когда я письмоносцем работал. Зашел я, как всегда, в пивбар после разноски… там мужик — рыжий-рыжий! Ну типичный маг! Надрались мы с ним по-черному. И вот тут он говорит: «Знаешь ли ты, Федя, что после смерти дух наш переселяется в других людей, или в животных, или в растительность?» И вот с того дня он поселился во мне: начал я все время думать — кем же я был до себя… Вот ты, к примеру, кем была, старуха?
Она. Я?.. Камышовым медведем… или пингвином… Ну, чем-то очень нелепым.
Он. Нет! Ты — раскрасавица. Ты была наверняка райской птичкой или, на худой конец, павлином… Прости, у меня привычка отвлекаться, как у всех психов… Короче, хожу по улицам и думаю, думаю: кем же ты был, Федя? Не сплю, не ем… так бы и помер… Но тут рыжий маг подсунул мне Федино сочинение — «Идиот». Читаю — матушки родимые! Идиот в кавычках — да в этом же вес! мой пафос! Хватаю Федину биографию! Он — Федя, я — тоже. У него — припадки, у меня — тоже! Я проклинаю свои грехи, но держусь за них, он — тоже! Я всегда требовал принять меня таким, как есть, — «черненьким», он — тоже! И так далее! Бегу к рыжему магу… «Претензия у тебя слишком серьезная, — говорит маг, — надо тебе устроить самопроверку. Если ты — это он, то должен быть гениален в каком-нибудь роде искусства». Я тут же хватаю карандаш — и пошел чесать!
Она. Что… пошли?
Он. Рисовать в смысле. И эту первую же картину маг продал за тыщу рублев интуристу. А я все не устаю проверять. Берусь за стихи — и…
Она. Гениально?
Он. Ну точно! Читаю их рыжему магу — и он говорит: «Как дважды два четыре, ты — это он!» Ну, тяпнули мы с ним на радостях… Только не осуждай меня, старуха.
Она. Ну что вы… Я бы сама назюзюкалась, узнай, что я — Достоевский!
Он. Смеешься… Трудно тебе поверить, старуха. Это потому что ты все умом. Ум — смерть веры… Ты сердцем поверить старайся… Ты представляешь, как я обрадовался… что ты воочию представишь мне мою Полину?.. Неужели все оживет, старуха? Неужели я перенесусь в прошлое?..
